Артемидор далек от того, чтобы писать о снах отвлеченно, скорее он создает некое подобие древнего словаря. В течение всей своей жизни он путешествовал по городам восточной Римской империи, начиная со своего родного города, великого Эфеса, и слушал рассказы о сновидениях и объяснения толкователей, тщательно наблюдая за событиями, которые происходили после каждого конкретного сна. Его утверждение о том, что кровосмесительное сновидение, в котором человек совершает половой акт со своей матерью, благоприятно для того, кто стремится к власти, вовсе не являлось необычным для греко-римской эпохи. Это было всеобщее мнение, и некоторые известные люди принимали исторически значимые решения, основываясь на своих снах. Накануне своего решения перейти Рубикон (границу между Галлией и Италией) и двинуться по направлению к Риму Юлий Цезарь терзался сомнениями, предвидя ужасы гражданской войны, которую он мог развязать. Плутарх говорит нам: «В ту ночь ему приснилось, что он совершал половой акт со своей собственной матерью» [21]. Толкование этого сна гласило, что Цезарь завладеет своей родной державой. Враги Цезаря по вполне понятным причинам предвзято отнеслись к его сновидению, наградив его римским вариантом известного прозвища, которое сегодня считается бранным.

Фрейдистам не удалось согласовать свои взгляды на толкование кровосмесительных снов с Артемидором. Согласно принципам фрейдизма, предполагается, что откровенные сны о половых сношениях между родителями и детьми невозможны; содержащиеся в них сексуальные желания столь ужасающи, что «внутренняя цензура» ни за что не допустила бы их в наше сознание. Один сторонник Фрейда попытался опровергнуть Артемидора, утверждая, что его кровосмесительные сны являются «невозможными с точки зрения психологии»: такие сны почти «никогда не встречаются» в клинической и антропологической практике. Однако данное утверждение противоречит тому факту, что многие знаменитые люди в греко-римской истории, от Гиппия до Юлия Цезаря, совершали в своих снах половой акт с матерью – и понимали, что содержание этих снов вовсе не имеет отношения к их сексуальной жизни [22].

Что именно позаимствовал Фрейд из теории Артемидора о кровосмесительных снах? Мы этого не знаем, потому что основоположнику психоанализа она была неизвестна. Знание Фрейда об Артемидоре ограничивалось знакомством с сокращенным немецким изданием его книги, переводчик которой оказался излишне щепетильным и попросту удалил все «сомнительные» страницы. Удивительный казус в истории психологии заключается в том, что Фрейд, прославившийся благодаря своему описанию детских сексуальных фантазий, особенно эдипова комплекса, упустил возможность оценить характеристику кровосмесительных снов с точки зрения автора древнего произведения, из которого он позаимствовал название для своей самой знаменитой работы [23].

Артемидор заявляет о своей главной задаче в самом начале книги. Во-первых, он стремится создать разумный и эффективный способ прорицания, основанный на его личном опыте и собранных и изученных им историях. Во-вторых, он хочет предложить практичное и оригинальное руководство, которым может пользоваться любой грамотный человек. На первых страницах он сообщает о себе: «Я не только взял на себя труд изучить каждую книгу по толкованию сновидений, но также в течение многих лет общался со всеми презираемыми гадателями на базарных площадях… В различных городах Греции и религиозных традициях, сосуществующих в этой стране, Азии, Италии и самых крупных и густонаселенных островах, я терпеливо старался отыскать старинные рассказы о снах и их последствиях» [24]. Он заявляет: «Все написанное здесь является результатом моего личного опыта, поскольку я денно и нощно посвящал себя изучению толкования сновидений» [25].

Далее Артемидор рассказывает о различных видах сновидений. Огромная разница существует между тем, что он называет онейрос, сон, «предсказывающий будущее состояние дел», и тем, что обозначается словом энхипнион. Под вторым подразумевается «чепуха во сне», «отражающая текущее положение дел», начиная от состояния вашего пищеварения и желания быть с любимым человеком и заканчивая навязчивыми образами пугающих вас вещей. Люди, ведущие «честную жизнь», пытаются научиться избегать ситуаций, в которых они ощущают себя «запутавшимися» из-за своих страхов и желаний, находящих свое отражение в подобных снах и являющихся объектом современного анализа сновидений. В «Онейрокритике» Артемидора интересуют лишь те сны, которые предсказывают будущее, причем с помощью аллегорий, а не буквального изображения возможных сцен и событий. К метафорическим сновидениям относятся «те, которые символизируют одну вещь посредством другой вещи» [26].

«Сознание предсказывает все, что произойдет в будущем» [27]. Артемидор предлагает несколько примеров предупреждающих снов, которые представляют грядущие события в абсолютно буквальном выражении. Человеку снится кораблекрушение, а затем его корабль тонет, и он чудом спасает свою жизнь точно так же, как это произошло во сне. Другому человеку снится, что его друг случайно ранит его в плечо во время охоты, а потом все происходит именно так в реальной жизни.

Если мы можем так ясно видеть во сне будущие события, зачем тогда нам нужны аллегории? Артемидор называет две причины. Во-первых, мы не всегда обладаем достаточным опытом, чтобы понять, о каком предстоящем событии шла речь в нашем сне. Например, потому, что мы еще не встретили человека или не побывали в ситуации, увиденной во сне. Предлагая очередную головоломку, метафорический сон дает нам возможность использовать рациональный путь к пониманию того, что нашему высшему сознанию известно о будущих событиях. Во-вторых, драматические обстоятельства, описание которых мы находим у Артемидора, способны вызвать эмоциональное возбуждение, предполагающее совершение дальнейших действий: «природа онейрос состоит в том, чтобы пробуждать и побуждать душу, склоняя человека к активным поступкам» [28].

Артемидор также замечает, что, хотя боги не лгут, они любят говорить загадками. Это происходит потому, что «они мудрее нас и не хотят, чтобы мы принимали что-то без тщательного анализа». Он приводит пример человека, которому приснился бог Пан, рассказавший, что жена попытается отравить его с помощью его лучшего друга. Однако содержание этого сна относилось к их взаимоотношениям, которые были разрушены, поскольку жена имела любовную связь с его другом [29].

Итак, Артемидор устанавливает весьма четкие границы вокруг той сферы применения сновидений, которую исследует в «Онейрокритике». Автор демонстрирует нам, каким образом можно расшифровывать метафорические сны, чтобы предсказывать будущее. Он прекрасно знает о том, что другие виды снов требуют иного принципа работы с ними; об этом им написаны произведения, которые не сохранились до наших дней. Кроме того, Артемидор является автором книги о предзнаменованиях, или, в первоначальном значении этого слова, предсказании по полету птиц [30]. Этот подход полностью отличается от взглядов Фрейда, который заявлял, что все сны имеют одинаковый статус и возникают благодаря одним и тем же механизмам.

Артемидор признавал, что каждый сон является уникальным. Змея, которая появляется в вашем сне, отличается от той, что присутствует в моем сновидении. Для того чтобы дать правильное толкование представленным во сне символам, нужно хорошо знать индивидуальные особенности сновидца, его социальное положение, привычки и состояние здоровья. «Вы должны получить подробную информацию о привычках человека прежде, чем станете толковать его сны… Вам следует внимательно все изучить» [31]. Представьте: вам приснилось, что вы сделаны из серебра или золота. Если вы раб, это значит, что скоро вас продадут другому хозяину; если вы бедны, то разбогатеете; если уже богаты, то станете жертвой заговора, потому что окружающие захотят присвоить ваши деньги» [32]. Также обязательно нужно спросить сновидца о его чувствах в отношении сна.