лишь глоток воды. Она видела, что его плечи сгорблены, а высокая фигура покачивается от усталости. Он смотрел лишь под ноги, и весь его вид указывал на то, что он смертельно устал и еле держится на ногах. Софья тяжело и горестно вздыхала, отчего-то начиная подозревать, что у Георгия ничего не получится с побегом, ибо у него не было даже сил идти, не то чтобы сражаться с дюжиной сванов, которые держали их в плену.

К вечеру дорога стала еще круче и уже. Теперь Рашид был вынужден идти впереди ее лошади, так как места сбоку от коня не было. Почти касаясь одним плечом отвесной холодной скалы, Софья старалась не смотреть вниз, на жуткую бездну с другой стороны. Долины уже не было видно давно, а тучи скрывали от взора зеленую низменность у подножья гор. С каждым часом становилось все холоднее, и когда начало смеркаться, пошел снег. Последние часы Софья постоянно на поворотах косилась на Георгия, видя, что тот идет через силу и постоянно спотыкается. Он не поднимал взора и, опустив голову на грудь, брел, не обращая внимания на то, как белый снег покрывает густые вихры его темно-русых волос.

Софья куталась в плащ, накрыв голову капюшоном, но совершенно не могла согреться. Солнце стремительно село, и их окутала непроглядная тьма. Джигиты зажгли факелы, и Рашид то и дело что-то злобно кричал. Она понимала, что он торопит людей. Мужчины уже тяжело дышали и из последних сил карабкались по обрывистому пути наверх. Только через полтора часа после наступления темноты они наконец достигли довольно большой открытой пещеры. Именно к ней и вел их Рашид, осознала Софья, и оттого торопил людей, чтобы скорее сделать привал.

Сваны соорудили небольшой костер из сухого хвороста, который нес один из них на плечах всю дорогу, и развели огонь. Четверо мужчин кормили и поили лошадей, грея в руках снег и протягивая талые белые сгустки коням. Остальные заняли место вокруг костра, протягивая руки к огню и греясь. Девушку также усадили ближе к костру. Асатиани привязали к большому камню в глубине пещеры. Софья печально и с жалостью кидала взоры в его сторону, ибо Георгий совсем не получал тепла, находясь довольно далеко от огня.

Уже через полчаса, быстро подкрепившись скудным пайком, состоящим из лепешек и сыра, сваны начали занимать места у костра. Софью, как и в первую ночь, уложили на мешки с поклажей и дали еще один плащ. Девушка накрылась им сверху, предварительно с головой замотавшись в первый плащ. Было так холодно, что она, не переставая, дрожала, несмотря на то что лежала ближе всех к догорающему костру. Не заметив как, измученная, замерзшая и несчастная Софья заснула, провалившись в глубокий тревожный сон.

Глава VII. Побег

Софья проснулась внезапно.

Распахнув глаза, она увидела, как над ней склонилось суровое лицо Асатиани. Его серебряный взор, грозный и мрачный, словно приказывал ей молчать. Широкая ладонь Георгия закрывала ей рот, очень осторожно, но властно. Девушка увидела, что он свободен, его руки не связаны, а он сидит около нее на корточках. Осознав, что он прикрывает ее рот рукой, чтобы она нечаянно не вскрикнула, Софья окончательно пришла в себя и чуть прикрыла глаза, показывая ему, что все поняла. Он убрал ладонь с ее лица и взглядом приказал встать, далее стремительно выпрямился и бесшумно отошел.

Софья стремительно села и огляделась по сторонам.

Светало. Снег прекратился.

Бросив невольный взор на лежащих рядом с нею джигитов, она тут же заглушила в себе дикий порыв закричать. Два свана из пяти, спящих рядом с нею, лежали с перерезанным горлом. Струи свежей крови покрывали их черкески и стекали на талую каменную землю. Подавив в себе приступ подступающей тошноты от вида убитых, Софья быстро поднялась на ноги. Приподняв юбку и оглянувшись, она заметила, как в этот миг Асатиани осторожно вытащил скрученную веревку у одного из спящих сванов, держа острый нож у его горла, видимо, собираясь покончить и с ним, если тот проснется. Спящий даже не пошевелился, продолжая храпеть, и Георгий быстро засунул веревку в небольшой заплечный мешок.

Стараясь не шуметь, девушка оправила плащ на плечах и, приподняв юбку, осторожно на цыпочках ступая между спящими, тихо приблизилась к Георгию. Он как раз наклонился над одним из сванов. И в следующий миг Софья увидела, что сван открыл глаза. Тут же стремительным ударом кинжала Асатиани перерезал мужчине горло, и сван не издал ни звука. Кровь захлестала из раны убитого, и девушка резко зажмурилась, ошалев от ужасающей картины. Пытаясь взять себя в руки и внушая себе, что по-другому Асатиани поступить не мог, она заставила себя вновь открыть глаза. Георгий уже закрепил на поясе шашку, которую забрал у убитого, и ловко вытащил ружье из-под мертвого свана, перекинув его через плечо. Обернувшись к ней, Асатиани показал ей взглядом идти к выходу из пещеры. Софья понятливо кивнула и, откинув назад косу, которая чуть распустилась со вчерашнего вечера, плотнее закуталась в плащ и, осторожно ступая, направилась наружу.

Вдруг она заслышала шорох и увидела, как чуть сбоку от остальных шевелится раненый Рашид, который, закатив глаза, издавал предсмертные хрипы. Уже через миг он затих, испустив дух. Она обернулась к Георгию, тот уже направился за ней, бесшумно ступая между спящими сванами. Софья поразилась, как под его легкими кожаными сапогами, обтягивающими сильные ноги, не скрипнул ни один камень. Уже через миг мужчина приблизился к ней и, с силой схватив за руку, потянул прочь из пещеры.

Они выскочили на извилистую узкую тропу. Рассвет уже набирал силу. Вновь пошел снег. Софья накинула на голову капюшон. Асатиани крепко держал ее за руку и тянул ее за собой по каменистой дороге вниз с горы. Вскоре он ускорился и так стремительно спускался по тропе, перепрыгивая через камни, что Софья еле успевала перебирать ногами, чтобы не упасть, и высоко поднимала юбку. Он тянул ее за руку все сильнее, то и дело бросая на нее недовольные взгляды. Георгий явно хотел, чтобы девушка перемещалась быстрее, но она не могла бежать резвее. Ее дыхание срывалось, и она знала, что долго не сможет нестись в таком стремительном темпе.