Джонатан позволил этой вспышке эмоций медленно растаять в молчании, в абсолютной тишине, потом отставил пивную бутылку и наклонился вперед, крепко сжав кулаки.

– Не пытайся сменить тему. То, что ты сделал, не просто эгоистично, это безумно. Ты всех нас подвергаешь опасности. – Его глаза изменили цвет, и я тут же стала смотреть вниз.

Мне было ясно без дополнительных объяснений, что сталкиваться с подобнымособеннымвзглядов не безопасно.

Его тихий голос приобрел свинцовую тяжесть.

– Я действительно должен тебе объяснять, насколько это серьезно?

– Нет, – ответил Дэвид, – просто позволь всему идти своим чередом.

– Может, по крайней мере, ты хотя бы объяснишь почему это сделал?

Голос Дэвида стал теплым, интимным, едва ли не сочувствующим.

– Джонатан, я не должен тебе объяснять эту чертову причину. Ты уже и так знаешь все, что я собираюсь сказать. Ты всегда это знаешь.

– Это не так. Ты всегда был полон сюрпризов.

– Иногда приятных. Возможно, это будет один из них.

– Тебе лучше надеяться, чтобы так оно и было.

Последовала тяжелая тишина. Я слушала потрескивание дров в камине и разглядывала гладкую кожу своей юбки.«Глаза вниз, рот закрыт».Я так и делала.

Джонатан бросил взгляд на Дэвида и пошевелился.

– Ты собираешься пить пиво или как?

– Нет. Ты же знаешь, я не пью всякое дерьмо. – Дэвид вернул назад нетронутую бутылку.

Джонатан потянулся, чтобы принять ее.

– А как насчет тебя, Белоснежка? Ты пьешь?

Он обращался ко мне. Я уже успела забыть о запотевшей бутылке в моей руке, ожидая, чем все закончится. Я молча сделала маленький глоток и подняла глаза.

Это было ошибкой. Я встретилась с его пристальным взглядом и почувствовала, как меня затягивает, словно Джонатан обладал собственной темной гравитацией. За несколько секунд яузналаего. Старый. Мудрый. Бесконечно могущественный. Веселый. Язвительный. Холодный. Беспощадный. Сентиментальный. Печальный. Одинокий. Я могла видеть его жизнь, растянувшуюся на головокружительную длину, неясные дни…

Но любая дверь открывает дорогу в оба конца.

Я узнала его.

Он тоже узнал меня.

Во мне не осталось ничего, ничего, к чему бы он не прикоснулся, но это не было похоже на непрошенное вторжение, как могло бы показаться. Я ощущала сострадание и интерес, и некую странную нежность, пока он делал выводы обо мне, изучал, жил во мне.

– Джонатан! Остановись, черт тебя дери! – услышала я резкий окрик Дэвида.

Но это было так далеко, слишком далеко, чтобы возвращаться для ответа. Как же это, возможно, испытывать поглощение кем-то, и при этом оставаться целостной? Мне казалось, что меня постепенно распутывают, делая все тоньше и тоньше… боли не было, только огромное ощущениестановления…

Что-то чиркнуло по этой связи словно лезвием ножа, и я ощутила, как бутылка выскользнула из моих пальцев, и, ничем не удерживаемая, несколько долгих застывших мгновений падала на пол.

Дэвид схватил меня. Я услышала удар бутылки об пол. Каждый нерв в моем теле горел огнем, словно в меня били молнии из земли и вниз с облаков, захватывая меня в свой поток, сжигая, превращая в ничто.

Бутылка не должна была разбиться, но она это сделала. Она разлетелась на миллион стеклянных осколков. И я чувствовала, что и меня разбили тоже.

Я слышала, как Джонатан произнес:

– Тебе бы следовало знать, Дэвид, – он все так же продолжал сидеть на диване, глядя на нас, – они слишком хрупкие. Ты работал с бракованным материалом. Поговорим о твоих ошибках…

– Оставь ее в покое! – рявкнул Дэвид.

Он поднял меня на руки, я почувствовала его поддержку, и тут же меня окутало бледное пламя.

– Джонатан, пожалуйста,остановись!

– Нет.Тыостанови меня. – Джонатан больше не был просто парнем, сидящим на диване. Сейчас он стал энергетическим вихрем чудовищной силы, двигавшимся по эфирному плану, призрачным ветром, ураганом. – Давай же, Дэвид, останови меня. Это же просто, ты делал это тысячу раз. Не так уж много для этого нужно.

Это было… так легко. Рассыпаться на части. Влиться в нечто громадное и неизведанное, глубокое как космос свежее и холодное как чистый горный воздух…

Я чувствовала, что Дэвид схватил меня на эфирном плане, отчаянно борясь с мощью Джонатана, но это было похоже на попытку удержать песок, струящийся между пальцев.

– Останови меня, – повторил Джонатан на весь эфирный план, на весь мир, и множество других планов названия, которых мне не были даже известны. – Давай, Дэвид. Ну же, сделай это.

– Я не могу! – вопль беспомощной ярости прорвался через его плотно сжатые губы. – Джонатан, я умоляю тебя,пожалуйста, прекрати.

И Джонатан отпустил меня. Я свалилась обратно в свое тело, в объятия Дэвида, в боль.О боже!Такая боль… все слишком яркое, слишком резкое, слишком горячее. Несколько очень неприятных секунд мне хотелось вернуться обратно в то место, куда Джонатан взял меня, туда, на границу Ничто. Я жаждала забвения с силой, пугающей меня саму.

Джонатан подобрал бутылку пива и сделал глубокий, так что задвигался кадык, глоток. Потом отбросил пустую бутылку, скрестив руки, сел назад на диван и стал смотреть на нас. Выражение его лица мне было абсолютно непонятно. Имеет ли что-то вообще, что-то, касающеесяменя, хоть какое-то значение для него?

– Итак, ты говорил ей? – спросил он. Дэвид ничего не ответил, но я почувствовала, как напряглось его тело. – Ну, конечно, ты этого не сделал. Послушай – как твое имя? Джоанн? Джинны живут по правилам. И одно из эти правил гласит, что люди умирают, в то время как мы продолжаем свой путь. Нравится нам это или нет, мы ничего не можем с этим поделать. – Взгляд его бесконечно темных глаз переместился на лицо Дэвида. – Мы не можем создавать энергию. Все что мы можем – передавать ее через себя от других. Демоны, убившие тебя, сожрали поддерживающую твою жизнь энергию, и ты умерла. Таким образом, Дэвид украл энергию из другого источника, чтобы вернуть тебя назад.

Дэвид отпустил меня, позволив встать на ноги, но продолжал поддерживать меня под руку, помогая сохранять равновесие. Я чувствовала себя очень уставшей, едва ли не бредила.

– Что? – прошептала я.

Джонатан вздохнул.

– Он украл жизненную энергию и передал ее тебе.

Украл? О боже, не говорите мне, что он убил кого-то еще. Не говорите мне этого.

Джонатан вновь быстро взглянул на Дэвида, стоявшего за моей спиной, когда тот сказал:

– Не украл. Я взял ее. У себя самого.

Джонатан кивнул.