В читальном зале Света нагрузилась журналами и заняла весь стол. Кое-что она выписывала в тетрадь, кое-что просто брала на заметку, пару емких и нужных статей отложила, чтобы перед уходом отксерить. Она так увлеклась, что ничего не слышала и не замечала, пока над ее ухом не раздалось:

– Свет, Красовская, ты ли это?

Света подняла голову. Рядом с ее столом стояла Лиза Кукушкина, она прижимала к себе две объемистые книги.

– Ой, привет! – обрадовалась Света, опомнилась, что она в помещении, где нужно вести себя тихо и, понизив голос, спросила: – Какими судьбами?

– Вот, книжки пришла сдать, – зашептала Лиза, заправляя за ухо непокорную рыжую прядку. – Я статью пишу.

– А я к реферату готовлюсь по театральной Москве прошлого века, – пояснила Света.

– Здорово! – восхитилась Лиза, присела на свободный стул и взглянула на Свету: – Как всегда, классно выглядишь. Поделилась бы по-дружески своими секретами.

– Ты и сама цветешь, как майская роза, – одарила ее ответным комплиментом Света.

Лиза довольно улыбнулась – лесть от правды легко отличить.

– Это все Кирилл, – призналась она. – Он у меня такой замечательный. Слушай, а ведь мы с тобой тысячу лет не виделись.

– Это точно, – согласилась Света, ощущая, как улучшается ее хандривший до этой минуты тонус. – Я хотела позвонить, честное слово, собиралась. Даже в гости думала заскочить.

– Чего же не заскочила?

– Да так. То одно, то другое. На той неделе родителей в Америку провожала, – стала оправдываться Света и неожиданно выпалила: – А вчера вот с подругой поругалась.

– Со Снежаной, что ли?

Света кивнула головой, а потом слова посыпались из нее, будто горох из перезрелого стручка. Света не утаила ничего. Отбросив в сторону гордость, она рассказала Лизе, что в классе у нее не все гладко и что Снежана была одной из немногих, кто поддерживал ее с самого начала, пусть и из своих, одной ей известных побуждений.

– Да, наверное, мы с ней и не были близкими подругами, – неохотно призналась Света в конце своего невеселого рассказа, – ну, во всяком случае, не такими, как вы с Тусей, – поправилась она и, немного помолчав, продолжила: – Я вот всегда думала, если двое дружат, то у них не должно быть друг от друга никаких тайн. А у нас со Снежаной так не получалось. То она от меня что-то скрывает, недоговаривает, то я отмалчиваюсь. Я ведь ей так и не рассказала, почему в лицей перевелась. С вами тогда сразу поделилась, а ей не могла даже намекнуть, будто что-то удерживало: скажешь – пожалеешь. Поневоле задумаешься: разве это дружба?

– А знаешь, мне твоя Снежана в первый раз не понравилась. «С приветом» девица, сразу видно, и любит только себя.

– Все, Лиз. Нет у меня больше подруги с редким красивым именем Снежана. Если она и извинится, в чем я очень сомневаюсь, это ничего уже не изменит. Я больше не стану уговаривать себя, что у нашей дружбы есть будущее, что у каждого из нас есть свои недостатки, к которым нужно относиться терпимее. Есть ведь такие вещи, которые нельзя прощать до бесконечности, например то, что тебя в дружбе используют или унижают незаслуженными оскорблениями.

– Да. Это нельзя прощать. А ты изменилась, Свет. – Лиза бросила на нее быстрый взгляд из-под ресниц. – В лучшую сторону. Ты сильнее стала, правильнее, – добавила она.

– Я и сама это чувствую. Вероятно, нужно было испытать на себе все прелести пренебрежения и безразличия, чтобы понять, что ты не центр вселенной и мир не крутится вокруг тебя одной, любимой.

– Свет, может, тебе обратно к нам перевестись? – сказала Лиза. – Хочешь, я с Кахобером поговорю?

У нее была широкая душа: она всем всегда сочувствовала и помогала. За это Лизу все любили и уважали. Кахобера Ивановича тоже все уважали и любили – он был классным руководителем, другом и наставником 9 «Б».

– Да нет, ни к чему это, Лиз. – Света успокаивающе махнула рукой. – Я, наверное, увлеклась, чересчур сгустила краски. У нас в классе есть вполне нормальные девчонки, Ольга Дубровская или Юлька Васильева – обе в компьютерах большую фишку секут. А с Жанкой Силаевой у меня взаимная договоренность. Она мне математику дает списать, а я ей карты помогаю заполнять, ну там подводные течения разные, полезные ископаемые. И потом, у нас такие преподаватели, такая программа продвинутая, что из лицея одна дорога – в институт. Кто же от такого счастья добровольно откажется?

– Да, с лицеем тебе повезло.

– Еще как, – согласилась Света, но в то же время ее кольнула мысль: странно, вроде бы учится она в самом продвинутом лицее Москвы, а среди учениц нет ни одной яркой личности. В то время как в обычной московской школе среди ее ровесниц есть такие уникальные девчонки, как Туся Крылова, Ира Дмитриева или вот Лиза Кукушкина. Чем не талант? Написала один рассказ, отослала в редакцию – напечатали. Второй тоже напечатали, третий опять напечатали! Выходит дело, чтобы из тебя что-то толковое получилось, мало одного качественного образования, нужно и самому к цели стремиться, если она у тебя, конечно, есть, эта цель.

– Свет, ты о чем задумалась?

– О вас, – призналась Света. – О своем бывшем 9 «Б». Может, расскажешь, что у вас в школе новенького?

– Ой! У нас столько новостей!

Бывшие одноклассницы забыли, где находятся, и принялись оживленно беседовать, обсуждая накопившиеся новости. Первой опомнилась Лиза, взглянув на изящные часики на руке, она удивленно произнесла:

– Господи! Уже полседьмого.

– Ты куда-то спешишь?

– Не то чтобы спешу, мы договорились в кафе посидеть, в семь.

– А, ну тогда не стану задерживать.

– Пошли со мной? – предложила Лиза.

– Неудобно, наверное, – растерянно откликнулась Света.

Но домой идти не хотелось, там ее никто не ждал, а в библиотеке сидеть – пыл уже поостыл, к тому же читальный зал закрывался ровно в семь.

– Чего неудобно. Ты всех знаешь. Туся с Толиком, мой Кирилл, возможно, Аня с Волковым подойдут, ну и…

– Как, они все еще вместе? – поинтересовалась Света.

– Любовь по ускоренной программе, – пошутила Лиза. – Уже и пожениться решили.

– Флаг им в руки! – поддержала Света.

Удивительно! У Вани приемные родители! И родная мама жива. Вот это новость так новость! Когда-то Свете казалось, что она влюблена в Ваню Волкова. Какие же глупости приходят в голову, когда тебе неполных пятнадцать. Впрочем, в шестнадцать они тоже приходят в голову. Света вспомнила о Сергее, о недавней вечеринке и помрачнела. И когда она, спрашивается, поумнеет?

– Пойдем со мной, Свет, посидим, поболтаем, мороженое поедим, – принялась настаивать Лиза. Наверное заметила, что Света и сама хочет пойти, просто боится показаться лишней. – Туська тут недавно о тебе вспоминала. Она мне не простит, если я тебя не уговорю.