— Спасибо тебе, Кэтлин. Но я пожалуй откажусь. Не хочу тебя стеснять, — ещё не хочу оставаться с этим парнем в одном пространстве.

— Как же тогда?..

— Мой дом здесь неподалеку. Если идти через заповедник, то уйдет минут двадцать, чтобы дойти до дома.

— А вдруг дикие звери?

— Лес проверили. Даже камеры стояли долгое время. Опасных зверей там нет, — не знаю, как там оказался тот огромный волк. Мне даже начало казаться, что все это привиделось. Что я в темноте приняла обычного пса за зверя. Я оглядела украшенный зал и удовлетворенно кивнула. Попрощалась с Кэтлин, и поблагодарила её за повторное предложение переночевать.

В машине переодела туфли на удобные белые кеды, морально готовилась к пешей прогулке.

После дождя было свежо, в воздухе приятно пахло хвоей. В детстве, я часто бегала по заповеднику и отлично знала каждую тропинку. Пройдя половину дороги, услышала шаги позади себя.

— Мисс Родригес! — кричал Стас. — Где вы? Ау! Мы не причиним вам зла. Просто проводим, — по лесу эхом разнесся басистый смех его друзей. Липкий пот пробежал по спине, от страха похолодели руки. И я побежала.

— Вон она! — крикнул один из них. Я свернула с выложенной плиткой тропинки, устремилась в самую чащу леса.

В голове стучало: опасность! Скорее! Только бы добраться до дома. Там Сэм, он поможет, не даст в обиду. Ветки били по лицу, лёгкие сперло от горячего воздуха, а ноги ныли от быстрого бега. Я взвизгнула, когда меня схватили за талию и повалили на землю.

Стас навис надо мной, его глаза победно блестели, а улыбка растянулась в плотоядном оскале.

— Попалась, мисс Родригес, — одной рукой держал меня за кисти, над головой, другой начал расстёгивать пуговки на блузке. — Поддержите её, — обратился он к переменающимся с ноги на ногу и испуганным парням. — Я первый.

— Стас, — боязливо начал один из них. — Ты говорил, что просто попугаем. Нам не нужны неприятности.

— Да брось! Этого говнюка здесь нет. А Бьюла не будет болтать о том, что её пустили по кругу, — я задрожала от страха и чувства собственной беспомощности. Уверена что Стас говорит правду, и он выполнит угрозу. — Это в первую очередь испортит её карьеру. — перевел взгляд на меня. — Так ведь, Бьюла?

— Отпусти меня. И я никому ничего не скажу.

— Ты думала я стерплю унижение? Я похож на терпилу? Что твой ёбарь безнаказанно может унизить меня перед моими друзьями? Избить, и ему за это ничего не будет? — Я не поняла о чём он говорит. Мэт его бил? На него это не похоже. — Мне нужна компенсации за моральный ущерб. И ей будешь ты! — он рванул края блузки в разные стороны и с вожделением уставился на мою грудь. — Ты же знала, что я не отстану. Знала, что все этим закончиться. Но тогда у тебя был шанс, что я буду нежен. А сейчас его нет. Ты надолго меня запомнишь.

— Скотина! Отпусти меня! — стало очень страшно, казалось сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Я пыталась вырвать руки из плена, дёргая ногами, пытаясь попасть в пах.

Раздался злобный волчий рык, от которого зашевелились волосы. Белые клыки сомкнулись на запястье Стаса, а белые рукава рубашки окрасились в алый цвет. Он заорал.

Волк оттаскивал его от меня, в то время, как его друзья разбегались в разные стороны. Я отползала, понимая, что как только волк разделается с ними, примется за меня.

Бежать бесполезно, в этот раз он меня непременно догонит. Оглядевшись по сторонам, увидела трещину в дереве. Она была такая огромная, что я могла залезть туда. Что я и сделала.

Наблюдала, как волк подбрасывает Стаса движением морды, тот кубарем катиться по земле, потом спотыкаясь, убегает.

Волк повернулся ко мне. Моя очередь. Зубы отбивали чечётку, я вжалась спиной в дерево, подтянула ноги к себе, обняла их руками и зажмурилась.

Ждала, что волк схватит меня за ногу, вытащит. Готовилась к боли от его клыков. Вместо этого, что-то шершавое и мокрое коснулось руки. Усилием воли заставила себя открыть глаза.

Волк лежал на животе, прижав уши к загривку. Зажмурившись, потерся об мою ногу.

— Ты не будешь меня есть? — он поднял голову и посмотрел на меня как на дуру. У него были очень умные глаза и их цвет напоминал цвет глаз Сэма. — Ты меня спас. Спасибо тебе, — он положил голову возле моих ног. Протянув руку и задаваясь вопросом, что я творю, коснулась жёсткой шерсти.

Сэм

Захожу в кабинет отца, он уже во всю работает, стоит сотрудников по стойке смирно. Отчитывает их холодным надменным тоном и смотрит своим фирменным взглядом. Они старательно изучают начищенные до блеска ботинки, избегают прямого взгляда. О, да! Я отлично их понимаю. В детстве я очень его боялся.

— У тебя что-то важное, Сэмюэль? — он постукивает карандашом по столу.

— Нужно поговорить, — сажусь в кресло напротив него, оттягиваю удавку-галстук.

— Ты не видишь? Я занят! У меня важный разговор! — мы меряемся взглядами. Бэзил пытается меня продавить. Не выйдет, мне больше не шесть лет, на меня он не действует. — Вы свободны, — сдается отец. Подходит, садится на столешницу и скрещивает руки на груди. — И чему я обязан такой чести, что ты наконец снизошёл до меня и решил поговорить?

— Мне не до твоего сарказма. Зачем ты рассказал Люси про нас?

— Что?

— Про оборотней. Это не только твоя тайна, но и моя.

— Я ей не рассказывал, — пересказываю наш разговор. — Не представляю откуда она знает. Сейчас выясним.

Он бросает все дела, мы с трудом добирается до дома. Погода сошла с ума, льет как из ведра и ветер чуть не сносит машину. Находим Люси на кухне.

— Вы так рано? Есть хотите?

— Нет. Сядь, дорогая, — жёстко произносит Бэзил.

— Что-то случилось?

— Давно ты знаешь про нас? — Люси вытирает руки о полотенце.

— Что вы оборотни? Давно. Своими глазами видела как вы превращаетесь. Потом подслушала ваш разговор. Вы говорили про родителей Сэма.

— Почему не рассказала мне?

— Думала, что это сделаешь ты. Раз не захотел, значит так надо.

— И? Что дальше? — Бэзил выглядит удивленным, как и я. Веселушка и простушка Люси, совсем не такая, какой казалась.

— Я не пойду с этой новостью в Нью-Йорк Таймс. Боюсь, если это сделаю, меня отправят в психушку. Но твой сын пусть держатся подальше от Бьюлы. Если это произойдет, я приму меры. Он опасен. Где гарантия, что он не выйдет из себя и не нападет на мою дочь? Шизофреники и то безопаснее.

— Я не трону Бьюлу! — она горько усмехается.

— Ты любил родителей? — кивнул. — Их ты тоже не хотел трогать? — раздраженно посмотрел на Люси, понимая, что она права.

— Не хотел.

— Вот и ответ.

— Тогда всему виной был чай! Он вывел меня из себя. Теперь я выяснил причину, больше его не пью. И этого не повториться.