– Я владею собой лучше, чем когда-либо, – сказала Вайолет, вытирая слезы.

– Я поговорю с Эдмундом. Может быть, он поможет привести тебя в чувство.

– Не упоминай его имя! Не говори о нем, слышишь?

Гренвилл, не обращая больше на нее внимания, развернулся и пошел прочь. Его массивная фигура удалялась по кипарисовой аллее в направлении дома с зелеными ставнями, расположенного в дальнем конце плато. Я внимательно наблюдала за Вайолет, чтобы успеть остановить ее, если она сделает еще шаг к обрыву. Но она стояла неподвижно, в глазах у нее застыло отчаяние.

– Неужели она решится прыгнуть? – прошептал Дэвисон.

– Не думаю, – ответила я. – По крайней мере, не станет этого делать, пока жив Эдмунд.

– Может, вернемся на пляж, раз у нас появилась такая возможность?

– Нет, давайте все-таки останемся и будем готовы выскочить к ней в любой момент, если понадобится.

Вайолет привела в порядок прическу и вытерла лицо носовым платком. Посмотрев на свой дом, она направилась было к нему, но передумала и повернула в сторону поселка. Не прошло и минуты, как отворилась дверь дома Эдмунда, носившего название Ла-Пас, и появился молодой человек, которого я видела ранее в отеле. На этот раз инвалидную коляску катил Гренвилл.

– Возьмите меня под руку, – сказала я Дэвисону, слегка дернув полу его пиджака.

– Прошу прощения? – оторопел он.

– Возьмите меня под руку.

– Хорошо, но зачем?

– Некогда объяснять, – ответила я, сама просунула руку под его локоть, и мы двинулись навстречу Эдмунду и Гренвиллу.

Вблизи стало заметно, что оба расстроены и встревожены. Глаза старшего вылезали из орбит, что делало его лицо еще уродливее. У молодого инвалида был подавленный, если не сказать убитый, вид.

– Вы не видели здесь девушку несколько минут назад? – спросил Эдмунд. – Надеюсь, вы видели, что с ней все в порядке и она не совершила ничего непоправимого. Гренвилл, подкатите меня к обрыву, надо посмотреть…

– Вы имеете в виду девушку со светло-каштановыми волосами, в белой блузке и черной юбке? – спросила я.

– Да-да, это она, – сказал Эдмунд, устремив на меня страдальческий взгляд. – Неужели она…

– Когда мы поднимались с пляжа несколько минут назад, она стояла на краю обрыва, но, увидев нас, пошла в сторону селения.

– Вы уверены? – спросил Эдмунд и закашлялся.

Он прикрыл рот носовым платком, на котором виднелась кровь.

– Да, – ответил Дэвисон. – А почему вы спрашиваете? Что-нибудь случилось?

– Да нет, ничего особенного, – сказал Гренвилл, откатив кресло Эдмунда от обрыва, – просто моя дочь разнервничалась. – Глаза его изучили меня с ног до головы и отметили грязное пятно на платье, появившееся, видимо, при раскопках в пещере. – Споткнулись при подъеме? – поинтересовался он. – Там крутая и местами очень узкая тропа. Один неверный шаг может стать фатальным.

Я потупилась, притворяясь смущенной. Дэвисон наконец понял, что я хочу изобразить.

– Вы попали в точку, – ответил он, слегка покраснев. – Да, она действительно поскользнулась на тропе. К счастью, я успел подхватить ее в последний миг. – Он посмотрел на меня с шутливой насмешкой и обожанием.

Я, подыгрывая, ответила глуповатым хихиканьем.

Эдмунда не интересовало, какой оборот приняли отношения двух незнакомых ему людей в укромном месте на тропе. Все, что он хотел знать, – в каком состоянии была Вайолет, куда направилась и не слышали ли мы, что именно она, возможно, пробормотала себе под нос.

– Простите мне неуместное замечание, – сказал Гренвилл. – Я Джерард Гренвилл, живу здесь с дочерью Вайолет. А это, – указал он на изможденного молодого человека в инвалидной коляске, – Эдмунд Фоссе, добрый друг моей дочери.

Дэвисон представился как Александр Блейк, страховой агент из Саутгемптона, а я не стала придумывать псевдонимов, так как настоящее имя зачастую ограждает человека от лишних расспросов. Новые знакомые, несомненно, знали историю моего исчезновения – похоже, весь мир знал ее – и, возможно, слышали о моем вселении в «Таоро». Я объяснила, что пережила довольно тяжелую зиму, после которой у меня был нервный припадок, и я решила сменить на время суровую Англию на острова с благодатным климатом. Я выразила также надежду, что отдых в таком замечательном месте и хорошая компания – при этом я выразительно посмотрела на Дэвисона – позволят мне расслабиться и восстановить нормальное мироощущение.

– Так вы автор знаменитых детективных романов! – сказал Гренвилл. – И, как считаем мы с дочерью, еще более замечательных рассказов, посвященных сверхъестественным силам. – Он принялся расспрашивать меня о дурацких рассказах, состряпанных для журналов типа «Гранда» и «Гост сториз». – Разумеется, мой любимый рассказ – «Женщина, укравшая привидение». Интересно, что вам навеяло такой сюжет и кто подсказал образ жуткой мадам Экс, так беспардонно вмешивающейся в действия медиума? Конечно, ее тоска по умершей дочери понятна, но пытаться умыкнуть явившийся тебе дух очень опасно, знаете ли. Между прочим, у меня был однажды подобный случай во время спиритического сеанса в Париже. Только я вошел в тесный контакт с духом одного древнего египтянина, как… Но простите, я разболтался об эпизоде из собственного опыта, который вас, я уверен, не интересует, а все мои необычные эксперименты, несомненно, кажутся вам…

– Нет, что вы, мистер Гренвилл, – прервала я его. – Напротив, вы вызываете у меня необыкновенный интерес. Меня как писателя очень привлекают подобные явления, особенно если о них рассказывает человек ваших талантов.

– А что вам известно о моих талантах?

Сердце ёкнуло. Все, что я знала, было слухами, дошедшими до меня на «Джелрии».

– Мне известно, что вы обладаете уникальной чувствительностью и можете ощущать и видеть то, что недоступно остальным.

При этих словах Гренвилл выпятил мощную грудь.

– Ну, если так, то мы должны продолжить разговор в более уютной обстановке. Может быть, вы и ваш друг мистер Блейк, – он выделил это имя, как будто оно было написано перед ним курсивом, – придете к нам завтра на чай?

– Спасибо, я – точнее, мы – придем с удовольствием, – сказала я.

– Надеюсь, дочь к тому времени возьмет себя в руки. Вайолет – замечательная девушка, но нервы у нее расшатаны. Она тоже ваша большая поклонница и будет, не сомневаюсь, очень рада познакомиться с вами. Вы знаете, где мой дом, Маль-Пэ? Спросите в отеле, как его найти. Он возведен на застывшей лаве, вытекшей из вулкана. Меня убеждали, что на ней ничего не вырастет, но я, как мне кажется, успешно опроверг их предсказания. Сами увидите, когда придете.

Он сделал шаг в мою сторону, выкатив глаза, и мне вдруг вспомнилось высказанное на корабле нелепое замечание о его любви к лепешкам из цыплячьей крови. В глазах у меня слегка помутнело, во рту почувствовался привкус желчи. Я ухватилась за Дэвисона и заметила, что друг смотрит на меня озабоченно.