* * *

Они выехали утром. Дарико молчала, наблюдая сменяющие друг друга колоритные пейзажи, мысли ее были далеко. Она помнила, что сегодня Саша должен выйти из больницы. И хотя он пообещал ей остаться у Байеров, её волновало: не передумает ли Наумов из-за своей деликатности и хватит ли у Валерии упрямства справиться с ним и настоять.

Ещё она переживала, хорошо ли обращаются с Олесей и сильно ли она нервничает? И хотя Дэри и не была виновата, её мучили угрызения совести.       После, уставшая от своих мыслей, она попросту заснула и проснулась, когда машина уже въезжала в Ахалцихе. Проехав город, Антон взял влево на дорогу до Грели.

Селение удивило Дарико скромными домишками и неухоженными тощими коровами, слоняющимися по селению без пастуха. Складывалось впечатление, что они бесхозные или одичали. Илья спросил у старика с котомкой, где дом Зураба Чаидзе, и тот махнул на небольшой домик в конце улицы. Из печи шёл дым, а значит, хозяева были дома.

К огромному сожалению, самого Зураба не было, старая бабка копошилась у печи, а на кровати лежала бледная, худая девушка. На заострённом лице выделялись с тёмными кругами большие грустные глаза. То, что девушка болеет, было видно невооружённым глазом.

– Простите нас за вторжение, как бы Зураба повидать, – вежливо обратилась Дарико к старой женщине.

На что старушка ответила, что Зураба нет, что пытается заработать денег, ибо он – единственный кормилец в семье, а без лекарств Лали не протянет.

– А что с девушкой? – спросил Антон тихо, чтобы больная не слышала.

– Я не сильна в медицине, лучше Зураба спросите: что-то с печенью, не рак, но какие-то опухоли там. Врачи операцию говорят делать, ну а где нам столько денег взять?! На лекарства и то не хватает.

И старушка тихо заплакала. Дарико поняла всё – мотив был налицо: Зураб от отчаяния решился похитить бывшую невесту и шантажировать её состоятельных родных. Не очень умно, но понять его можно. И тут Тураву осенило: она отвела в сторонку братьев и что-то стала им говорить.

–Дэри, ну ты просто умница! – восхитился Антон. – С бабушкой только нужно уладить.

Турава посадила старую женщину возле себя и начала беседу.

– Я – бывшая невеста Зураба, дочь Георгия Туравы. Лали нужно отвезти в больницу в Тбилиси, в Ахалцихе ей не помогут. Ну и операцию надо, иначе девочку не спасти, будем собирать деньги. Вы не против отпустить внучку с нами? Мы на машине. Только нужно собрать все документы, обычные и медицинские, и одежду Лали.

Старая женщина задумалась.

– Бабушку твою Софико хорошо знала, ты на неё похожа и лицом, и характером. Если поможешь, век за тебя молиться буду!

– Я постараюсь.

Через час с узелком старушка провожала неожиданных гостей. Антон держал на руках больную, Илья открывал дверцу машины.

– Жду Зураба как можно скорее вот по этому адресу, наверняка нужно будет согласие родственника в больнице, передайте, пусть поторопится, – сказала Дэри и незаметно сунула в руку старушке записку для Зураба.

Потом старая грузинка обняла всех по очереди и последней поцеловала внучку.

– Жду здоровой домой! Да хранит тебя святая Нино, моя Лали!

Бабушка Софико всплеснула руками, увидев, кого привезли её внуки.

– В больницу, срочно! Довели девочку! Ой-ой-ой!

В клинике Лали сделали все анализы и отпустили домой, пока результаты анализов будут готовиться. Вечером в доме Георгия Туравы нарисовался Зураб. Он влетел в гостиную, когда вся семья и Дэн ужинали, с криком:

– Где моя сестра?!

И остолбенел, увидев Дарико. Глаза его вышли из орбит, он хватал воздух, не в силах вымолвить ни звука.

– Ну, здравствуй, Зураб! Я тут к папе с мамой в гости приехала, свадьбу готовим, – как можно беззаботнее произнесла она, улыбаясь очаровательной улыбкой.

– Ты… ты… здесь?! – стал заикаться он, внезапно побелев. – А там тогда кто?

      Дарико больше не стала мучить бедолагу и призналась:

– А "там" вот уже неделю ты укрываешь жену Сергея Майорова, сына директора крупнейшей торговой корпорации России. Ты самоубийца, Зураб?!

Он пытался переварить информацию, но это плохо у него получалось.

– Мы думали, она притворяется, что не знает грузинского, играет с нами…

– Доигрались! На тебя уголовное дело завели, Зураб, – похищение человека. Быстро говори, где вы её держите!

Он опустился на пол и закрыл лицо руками.

– Адрес, Зураб, и телефон для связи! Там её муж с ума сходит…

– Заброшенная деревушка Свичиновка близ села Раевка, что на берегу реки Малый Иргиз в Саратовской области. Девушка ни в чём не нуждается, только приболела. Меня… меня посадят?

      Но Дэри уже не слушала, она звонила Чижову и диктовала адрес.

* * *

Олеся проснулась оттого, что её мутило. Она быстро выбежала в сени, не найдя ни таза, ни ведра, ринулась дальше во двор. Там её уже поджидала "доблестная охрана". Мужичок постарше перегородил ей дорогу, мужик помоложе, лет 30 возразил ему и показал на деревянный туалет.

Но Олеся смотрела совсем в другую сторону: у забора стояла деревянная лоханка, и девушка помчалась к ней. Прыткий мужичок опередил её, поймал за плечи. Ой зря!.. Сил сдерживаться не было, и Олесю стошнило прямо на небритого "секьюрити".

Тот закричал и замахал руками, очевидно, ругаясь. Его молодой подельник тоже что-то кричал ему и указывал на девушку, которая добралась-таки до вожделенной лоханки и ещё раз повторила свой "подвиг", теперь уже прицельно в неё.

Потом она села на траву и прислушалась к себе. "Да, не выдержал организм натурального коровьего молока, – с досадой подумала она. – Надо будет разбавить!" А к ней из дома уже бежала обеспокоенная Нана.

За этот день Олесю полоскало ещё пару раз. Пожевала только хлеба, который испекла в печи заботливая женщина, что ходила за Олесей, как за малым ребёнком: уложила в постель, принесла прохладный компресс на лоб, согрела воды и отвела девушку помыться. Она тихо гладила обессилевшую "арестантку" по волосам и успокаивала на своём певучем языке.

На второй день повторилось всё то же самое: заветная лоханка теперь стояла у самой Олесиной кровати. Девушка видела, как сильно обеспокоены охранники и её добрый ангел Нана, как долго они что-то решали. Олеся смогла лишь разобрать имена: "Зураб", " Турава", "Георги". Потом Нана накинула шаль и куда-то вышла из дому.       Вернулась через час с какой-то седовласой женщиной в длинной тёмной юбке с оборкой и белой блузке.

– Где больная? – спросила она с порога.

– Я здесь, – отозвалась Олеся слабым голосом. – Ну, хоть кто-то говорит по-русски!

– Меня зовут Мария, я медсестрой работала,