после таких вот разговоров ее целовать.

— Чем помочь? — из за спины ее голос.

Не оборачиваюсь.

Блондинистая голова проплывает мимо меня и усаживается возле Янки.

На меня внимание не обращает, потому что обиделась.

Да на здоровье.

Закусив зубочистку опираюсь о дверной косяк и лениво наблюдаю, как сестра накладывает мясо в тарелку, подмечая, что едва ли не впервые мне наплевать на исход этой ссоры.

Уйдет — останавливать не буду.

— Вылупилась… — ворчит Янка. Она с моей девушкой никогда не церемонится.

Мне уже в открытую высказывает неприязнь к Яське, называя ее бездельницей, хотя сама такой когда-то была.

— А на русском, без сарказма можно? — так же ядовито парирует Яська.

— Нельзя! — противным голосом и с гримасой на лице выдает Янка.

Поругаются опять.

— Харош, а! — перебиваю этот «бабский галдеж».

Это Янка еще про Даринку не знает. Если та нажалуется, Яся сегодня поедет ночевать в другой конец города. В свою родную квартиру.

Потому что я заступаться за нее не стану. Устал.

Наверное не по мужски это — позволять себя любить, а при трудностях отходить в сторону, но мне сейчас хочется сделать ей больно.

Сука!

Мелочно это.

Оттолкнувшись от двери иду к Даринке и забрав из ее рук ножницы сажусь на скамейку.

Кто я такой, что бы отказывать этой очаровашке в вырезанной фигурке?

— Что, и тут не меня выберешь? — щурит глаза Яська.

От ее взгляда мне становится не по себе.

Обижаю я ее. Знаю.

Отец мне много раз говорил — не любишь — отпусти.

А я любил, поэтому таскался за ней, как щенок на привязи.

а теперь…

Впиваюсь взглядом в обнаженные ключицы и ползу им вверх, добираясь до татуировки в виде пера за ухом. Я любил ее зацеловывать. Там чувствительная зона у Яськи и я своим языком доводил ее до хриплого стона.

А сейчас…Не хочу…

Почему я опять с ней?

Ответ лежит на поверхности, но я отказываюсь себе в этом признаваться.

Потому что я пытаюсь забыть что-то большее…

Я не видел ни глаз, ни губ.

Я знаю их наощупь… Я запомнил каждый манящий изгиб…Я…

Сука…

Ухмыляюсь про себя глотая горечь.

Я пытаюсь заменить незаменимое.

Мне нужна одна встреча. Один долбанный разговор.

Я хочу разочароваться в Дашке так же, как в Яське и начать уже все с чистого листа!

— Не заставляй меня выбирать между семьей и тобой. Глупо это, Ясь — стараюсь звучать примирительно, но выходит резко.

Горько усмехнувшись Ярослава встает изо стола.

— Пойду я пожалуй.

Громкость и манерность ее голоса дает мне все основания предполагать, что в беседку зашел папа.

Яська всегда ищет у него поддержки, понимая, что последнее слово в этом доме всегда за ним. Вот только с ее стороны очень наивно думать, что папа сможет меня заставить снова ее полюбить.

— Иди — произношу пустым голосом не отрываясь от занятия.

— Вот эту еще выр-режи… — дает указания племяшка.

Подняв взгляд сталкиваюсь с осуждающим папиным.

Не начинай только. Поругаемся.

Папа у меня крутой мужик.

Он девочек не обижает. Никогда.

А если кто-то обидел его-прощает. Маму когда-то простил и даже проводил в последний путь.

Я видимо так не умею.

Проводив взглядом Яську сверлит им меня.

Тоже прямо смотрю в его глаза. Мне не стыдно. Мной пользовались, теперь я. Че не так-то?

— Разбежаться не планируешь? Мы и дальше должны терпеть эту еболу между вами?

Усаживаясь за стол закатывает рукава рубашки продолжая злобно на меня смотреть.

Ненавижу ругаться с родителями, но видимо сегодня разборок не избежать, да?

— Не терпи — плююсь дерзко.

Отец такого тона не стерпит! Знаю…

Он умеет держать себя в руках, но не всегда.

Сегодня видимо как раз это «не всегда»

Чувствую, как в беседке наэлектрезовывается воздух, а глаза напротив темнеют от гнева.

Все происходящее мне кажется каким-то сраным заговором.

И что вам всем вдруг вздумалось в душу-то ко мне лезть, а?

Папина рука взлетает вверх по пути превращаясь в кулак.

От громкого удара на столе подпрыгивает посуда.

— А что такое ебола? — беспечно спрашивает Дарина у своей матери, совершенно не смущаясь папиного гнева.

Поражаюсь этой малышке…У нее кажется иммунитет ко всему.

— Это то, что Кир со своей жизнью творит — Янка хватает Даринку на руки и бросив на меня осуждающий взгляд выходит из беседки.

Я устал настолько, что готов и отца на хер послать.

— Ты вот эту хуйню бросай. Если надоела она тебе — не еби мозг ни ей ни нам.

— А то что?

Бля…Ну вот он-то тут причем?

Что это я в самом деле?…

Папа не меняется в лице.

— А то выводы сделаю не в твою пользу.

— Пф-ф-ф… — усмехаюсь, откидываясь на спинку скамейки.

Его бесит моя дерзость. Всегда бесила, а сейчас особенно.

Но у отца хватает мудрости опустить взгляд в тарелку.

Ну что, пап? Я тебя разочаровал?

Он принимается молча есть, но напряжение никуда не уходит.

Я осознаю свою ошибку почти сразу.

По холоду, который ползет по позвоночнику, по горечи, которая вмиг разливается по груди. Я сделал ему больно…

Мысленно херачу себе кулаком по мозгам.

Ну вот что за херню я творю? Я злюсь на нее, а страдают все близкие…

Отпустить никак не выходит, как бы я не врал себе, что все в прошлом.

Слишком много веса в тех четырех встречах…

Они на чаше весов твердо стоят внизу, а Яськины девять лет беспомощно раскачиваются наверху.

Ирония судьбы или пошло все в жопу!

Облегчение настает только тогда, когда в беседке появляется мама. Она всегда смягчает отцовский жесткий нрав своей женственностью.

Я не хочу ругаться с отцом из-за Яськи, но и лезть ему в свою жизнь не дам.

Мама награждает меня подозрительным прищуром.

Может слышала наш разговор, а может прочитала все по нашим лицам.

Молча встаю и чмокнув ее в щеку выхожу из беседки.

Прости, родная…

Сегодня все покатилось по одному известному месту.

Праздник на грани…

Все уже это понимают.

Выдохнув устало смотрю на дом.

Видимо прощать тоже надо учиться, я ни хера этого сделать не могу.

Ярослава взяла отпуск на два месяца.

Это время понять есть еще что-то между нами или нет…

Вытащив из кармана телефон, хочу набрать Тимоху и утащить его в кабинет. Мне нужно его отпускать домой. Он итак тут на добрых два месяца завис.

Нужно проверить проги. На днях у нас запуск новой игры, которую мы презентовали полгода назад.

Сроки затягивать нельзя.

Останавливаюсь возле двери, когда натыкаюсь