Перед домом стоит его машина. Он водит машину ногами. Сиденье отставлено далеко назад, руль на высоте коленей. Он садится на руки и просовывает ноги в кожаные петли на руле. Остальное дело автоматики. Сделали на заказ, гордо говорит он, как будто раскрывая Анне секрет. Анна устраивается на переднем сиденье, стараясь занимать как можно меньше места, куда поедем. Куда хочешь, бэби, говорит Билли. Хватит, говорит Анна, мне правда не нравится. Билли сдувает челку со лба и сворачивает на шоссе. Он хорошо водит машину. Анна опускает взгляд на бардачок. Ни одной аварии, говорит Билли. Может, заедем куда-нибудь поедим. Нет, говорит Анна и выпрямляется, есть я не хочу, я только что позавтракала, никакой еды. Ладно, говорит Билли.

Потом они молчат. Анна чувствует ускорение и торможение автоматики, как будто она сидит в самолете. Ей не приходит в голову, как прервать молчание. Когда на выезде из города они останавливаются на светофоре, она видит растерянные лица людей в соседней машине. Она закрывает глаза и не открывает их до тех пор, пока машина не останавливается, где-то на стоянке за городом. Так, говорит Билли и вынимает ноги из петель, можешь выходить.

Анна открывает дверь, выходит и опирается на дверь локтями. За мигающими потоками машин на шоссе начинается поле, широкое, насколько хватает глаз. Над коричневой слякотью и остатками зелени поднимаются и садятся стаи ворон. Горизонт расплывается в нежно-серой дали.

Вот видишь, говорит Билли. Почему ты не рисуешь ворон, спрашивает Анна. Я умею рисовать только лето, отвечает Билли и смеется.

Остальные делают стулья. Учитель труда обрабатывает древесину и замешивает клей. Тони и Максу даже разрешают работать электрическим лобзиком. Стулья потом продадут. Такой бы и я купил, говорит довольный учитель, проверяя на прочность сделанный Уно стул, хороший, крепкий стул, он нас всех переживет. Правда, Яннис? Он поднимает стул вверх за ножку.

Яннис и Сузи сидят рядом у одного из длинных верстаков и наблюдают за происходящим. Ничего другого им не остается. У Янниса такие слабые суставы, что он не удержит даже чашки. Сузи ростом с трехлетнего ребенка, она лежит в ящике, чтобы не сломаться. До нее нельзя даже дотрагиваться. Поэтому Яннис кладет ладонь не на руку Сузи, а на край ящика. Ящик стоит наклонно, и Сузи все видит, Уно и его новый стул, учителя труда в запачканном клеем халате, Тони и Катрину, которые отталкивают друг друга от лобзика, пока одного из них не выгоняют.

Лучше всего она видит руку Янниса на обитом мягкой тканью крае своего ящика. Время от времени Яннис наклоняется к ней и что-то шепчет. Тогда она кивает и смотрит на пальцы Янниса. Говорит она мало и так тихо, что приходится наклоняться к ее губам, чтобы что-то расслышать.

В кабинете труда — суета, и на них никто не обращает внимания. Им нечего делать, но они никому и не мешают. Когда их нет, потому что Яннису нужно на процедуры или Сузи опять что-то сломала, остальные спрашивают, где эта сладкая парочка, Сузи-Пузи, Яннис-Пьяннис. Кто-то чмокает, изображая поцелуй, Уно замирает неподвижно, притворяется маленьким и машет кистями рук, как будто он — крошечная бабочка, Яннис, дорогой мой, дай мне руку, сладко выводит он.

Но когда они сидят на своем месте — Сузи в поставленном наклонно ящике, рука Янниса на бортике, — никто ничего не говорит. Они равнодушно рассматривают молотки и банки с клеем. Время от времени Яннис что-то шепчет в ящик, и Сузи едва заметно кивает.

А потом Йо, у которого никогда ничего не получалось, делает кукольную кровать. У нее точеные ножки, изголовье на манер старинного и даже решетка из реек. Шикарная вещь. Йо красит ее в вишневый цвет. И вот она стоит посреди верстака, на возвышении, где выставляются готовые работы, и сияет. Здорово, говорит учитель труда, в самом деле чудесно, Йоханнес, кто бы мог подумать. Ее можно будет продать на рождественском базаре.

Остальные собираются у возвышения, на мгновение почтительно застывают, а потом начинают прикалываться: мамочка, где твои куклы. Слышать ничего не хочу, предупреждает учитель, раззавидовались тут. Йо какое-то мгновение тихо стоит перед кроваткой, в его глазах еще светится гордость, но вот он уже втягивает голову в плечи и возвращается в группу, это для девчонок, в дочки-матери играть, небрежно замечает он, скривив лицо. Когда учитель предлагает сшить для кроватки матрас и одеяло, раздается презрительный гогот.

Только Яннис и Сузи по-прежнему молча сидят на своих местах. Сузи не сводит глаз с вишневой кроватки. Здорово у него получилось, шепчет она Яннису, я бы с ней поиграла. Я сделаю тебе такую, тихо говорит Яннис. Хвастунишка, хихикает Сузи. Нет, говорит Яннис, я смогу. Если у Йо получилось, то и я смогу. Сузи смотрит на его вялые теплые пальцы и говорит: да мне она все равно не нужна. Как я буду с ней играть. Только обязательно с матрасом, говорит Яннис, без матраса она какая-то дурацкая. У меня же больше нет кукол, говорит Сузи, но Яннис не слушает.

Я тоже хочу сделать такую кровать, говорит он так громко, что учитель удивленно оборачивается, точно такую же. Ну, я не знаю, Яннис, говорит учитель, думаю, это не очень хорошая идея, честно говоря, об этом не может быть и речи. Тебе просто не хватит сил. Понимаешь, тут нужно выпиливать. Может быть, Йоханнес как-нибудь одолжит тебе свою кроватку. Мне не нужна его кровать, настаивает Яннис, я хочу сам сделать. Яннис, зовет Сузи, перестань, Яннис. Я поговорю с твоим врачом, обещает учитель.

И тут Яннис говорит очень громко: зачем же мы тогда тут сидим. Учитель жестами пытается его успокоить, но Янниса не остановить. Все время только смотрим, кричит он, это что, интересно, что ли? Тем временем все остальные повернулись к Яннису и Сузи. Тогда можно нас сразу выставить в коридор, кричит Яннис. Послушай, учитель снова пытается его успокоить, это не от меня зависит, по мне так ты можешь хоть бревна пилить. Так разрешите мне, кричит Яннис. Дверь в кабинет труда приоткрывается, заглядывает воспитатель. У вас все в порядке? Нет, кричит Яннис, ничего не в порядке. Он приподнялся, опираясь вялыми кистями на столешницу. Его лицо сильно покраснело. Остальные ошеломленно смотрят на него.

Он перестает кричать, все смущенно молчат, и тут в тишине раздается тихое попискивание. Сначала никто не понимает, откуда оно доносится. Яннис догадывается первым. Он снова опускается на место, кладет руку, как обычно, на край ящика и заглядывает внутрь. Не плачь, Сузи, бормочет он, я справлюсь.

Вечером Яннис отправляется в комнату к Йо. Долго отсутствовать нельзя, а то ночной дежурный заметит. В комнате Йо очень жарко. Йоханнес, говорит в темноту Яннис. Чего надо, калека, обзывается Йо и зажигает ночник, чего ты тут среди ночи ползаешь. У меня к тебе дело, говорит Яннис, прикрывая глаза от слепящего света. Я тебе — карманные деньги за год, помесячно. А ты мне сделаешь кроватку.

Подожди-ка, говорит Йо и садится в кровати, я что, должен еще, что ли, одну сделать. Яннис вынимает две купюры из рукава пижамы. Точно такую же. Вишневую. Да ты знаешь, сколько это работы, спрашивает Йо, и вообще, зачем тебе это надо. Я знаю, шепчет Яннис, снаружи ночной дежурный как раз совершает свой неторопливый обход. Ты же можешь взять ту, говорит Йо, возьми ту, она же красивая. Яннис слышит в его голосе гордость, которую утром пришлось прятать.