всё отлично зажило. Только шрам остался. А сейчас вот спина болит, после того как я упал. Не сильно, но когда копаешь то прям больно. Но я же терплю. И это вытерплю. Всё будет хорошо. Я справлюсь. Просто не нужно пока ходить на болота. И на Разрыв…

От таких мыслей становится легче. Озноб спадает и я внезапно чувствую дикую жару. Умываюсь на колонки у Кремля и выпиваю не меньше литра воды, так что в животе булькает. Решаю, чтобы не возвращаться слишком рано, пройтись по Анютиному переулку, вдруг она гуляет. Хотя это вряд ли. Наверняка опять английский учит. У неё это прямо бзик какой-то. Ну ладно в школе, но на каникулах… Её и купаться с нами не отпускают никогда. Только с папой или с мамой, но они не каждый день ходят. Странные.

На Кремле никого — слишком жарко, солнце светит прямо на длинную лавку вдоль его стены. Кремль, это большой сарай у сторожки. Там разный хлам хранится. Мы с Витькой и Тайсоном лазили внутрь как то. Доску одну сдвинули и забрались. Все думают, что там что-то ценное есть, для борьбы с пожаром. Огнетушители, багры, топоры, вёдра. Ага. Держи карман шире. Есть то они есть, да только огнетушители все прокисли давно, вёдра ржавые насквозь, багры тоже, а топоры по большей части растащили. Словом, ничего путного там давно нет, пыль да мусор.

Кто Кремлём его назвал неизвестно, но сразу прижилось. Вечерами тут вся молодёжь местная собирается, кто постарше. Сидят, курят, шутят, целуются. Нам туда дороги нет. Во-первых мы ещё мелюзга, а во вторых, на Кремле ребят с Крыма не жалуют. У них тут своя туса. Ну и ладно. Честно говоря, не очень то и хотелось. Мы и сами с усами. Компания у нас неплохая и девчонки тоже имеются, не хуже других. Раньше сюда часто парни из деревни на мотоциклах приезжали. Пофорсить. Как то они крепко с нашими поцапались, чуть не поубивали друг друга, на силу их развели. С той поры у нас вооружённый нейтралитет — наши к ним не суются, а они сюда. А Крым, это наши четыре переулка на Южной улице. Нас от остальных дач ручей отделяет — Желторотик называется. Крым, почему то, считается элитным местом, «еврейским». Только евреев тут ровно два человека, да и те не больно то приезжают, а в остальном всё тоже самое. Ну может потише малость, а вот комаров так пожалуй и больше будет — лес то с двух сторон.

Ныряю в кусты и шагаю неприметной тропинкой, что сам и протоптал. Босиком не очень удобно, но я уже привык. Можно конечно по дороге пройтись, но я не хочу на глаза родителям раньше времени попасться. Я вообще тут люблю ходить, чтобы никто не видел где я и чем занят. И спрятаться можно, если что и проследить за кем то, и вообще — так интереснее. И удобно. С тропинки можно сразу на нужный переулок свернуть. Лес тут сорный, осины голые да крапива по плечо. Ни грибов, ни ягод, а комарья тучи. Только что валежника можно набрать. Есть правда места где дикая малина растёт, но она колючая жуть, а ягоды мелкие совсем. И комары опять же жрут безбожно. Легче мимо пройти. Так что я тут главный хозяин, больше никто не суётся.

Иду по узкой тропинке, стараюсь крапивы не касаться, но она всё равно жалит руки. Особенно левую. Правая будто и не чувствует ожоги. Странно, но так оно и лучше даже. Пересекаю тропинку уходящую вглубь леса — эта с моего переулка. Я тут хожу, если нужно стрел нарезать или рогатку новую. Над крапивой далеко видно — ветвей на деревьях мало, все наверху. Стволы черные, голые, а наверху такие густые, что солнца никогда не бывает. Вечный полумрак. Настюков говорит это и есть настоящие джунгли. Если так, то я джунгли не люблю. Видно то далеко, но только поверху, а в самой крапиве можно спрятаться в двух шагах от дороги и не заметишь никогда. Поэтому, я тут с оглядкой хожу, время от времени останавливаюсь, прислушиваюсь, мало ли что. Но обычно никого тут нет.

Вот и вторая тропа. С неё прямиком в самое начало анютиного переулка можно выйти. Сворачиваю налево, перехожу через пересохшую канавку и подхожу к кромке Южной улицы. Вдоль неё всё ивой заросло. Такие дебри — не протиснешься. Я тут люблю прятаться и следить, за теми кто по дороге идёт. Никто ещё не замечал. А даже если и слышат хруст какой, гляди не гляди, ничего не увидишь, особенно вечером. Много интересного узнать можно, если остаться подольше. Вечером по переулку много народа гуляет. Стоят, болтают, думают, что одни, а я бывает, метрах в двух лежу и слушаю. С комарами конечно беда, но я одеваюсь соответствующе и нормально. Волосы еще можно натереть чем-нибудь, одеколоном или мятой перечной, тогда они не сильно достают. В любом случае, потерпеть стоит, уж больно интересно бывает. Будто ты разведчик и к врагам пробрался, и теперь узнаёшь тайны их разные.

Иногда наши ребята по переулку бегают, меня ищут, а я рядышком лежу, да посмеиваюсь. Я так Тайсона один раз разыграл. Он что то Витьке рассказывал, когда мимо меня шли, а я всё слышал. Минут через пять я выбрался незаметно и к ним пошёл. А как встретились, я сразу и говорю Тайсону, спорим на 10 щелбанов, что я по глазам узнаю о чём ты с Витькой разговаривал. Тот согласился, ну и получил десяток по лбу. Только он так удивился, что наверное и не почувствовал. С тех пор на меня с опаской поглядывает.

Тайсоном его ребята прозвали, потому что он боксом занимался. Хотя драться он не мастак, машет руками как мельница и всё. Так каждый может. А ещё, он на пальцы медную проволоку иногда наматывает. Разницы особой вроде нет, но как то не по себе. Да и не по правилам это. Его за это никто не любит. Так, за компанию дружим, он же тоже наш, крымский, но лишний раз с собой не зовём. Да и трус он, по большому счёту, хоть и важничает.

Высовываюсь из зарослей. Ни единого человека: слишком жарко. Быстро перехожу улицу и иду в другой конец переулка к дому Анюты. Нужно с ней поговорить. Только я не понимаю, как начать. Ещё решит, что я свихнулся. Хотя, у неё по моему тоже что-то