и торопливо поправляет юбку с блузкой. — Прости, в лифте было очень душно, — поясняет девушка.

— Ты бы так не суетилась, вдруг опять шлепнешься.

Каменев продолжает сидеть на диване, закинув левую руку на спинку. Смотрит изучающе и немного лениво, как будто чего-то ждет. Мила приглаживает волосы, делает шаг назад, как бы извиняясь за вынужденную близость. Больше перед собой, чем перед ним. А сердце вот-вот рухнет, прямиком, как она пару минут назад.

— Дурацкая ситуация, — произносит она и вроде бы даже справляется с подступающей к горлу паникой. — Здравствуй, — Мила протягивает руку мужчине.

— Ну, привет, — неспешно произносит он и отвечает на рукопожатие. — Не думал, что фраза из «Делового потенциала» о том, что девушки падают к моим ногам, была пророческой, — говорит с серьезным выражением лица, но промелькнувшая в его синих глазах веселая искорка не ускользает от внимания Милы.

— В прошлом году они пророчили моему отцу тюремную робу, но он забрал первое место в топе предпринимателей, — говорит девушка, возвращая свою привычную маску безразличия.

Леонида словно током прошибает от упоминания Сотникова. Он сжимает кулаки, но в лице не меняется, а затем встает с дивана и Мила снова чувствует себя ничтожно маленькой по сравнению с ним.

— У нас мало времени, — хмурится Каменев, сложив руки в карманы брюк.

— А где мой фотограф? — осведомляется девушка, только сейчас осознав, что в квартире нет ни Кравцова, ни его помощника, ни аппаратуры.

— Полагаю, уже час как дома, — безразлично произносит Леонид. — Я отправил его.

— Ты отправил моего фотографа? — в недоумении спрашивает девушка. — Но зачем?

— Он мне не понравился, — отмахивается он.

— Каменев, он не девушка, чтобы тебе нравится или не нравится, — взрывается Мила, но тут же берет себя в руки. — Мы, ведь, обо всем договорились.

— Конкретно с тобой, я ни о чем не договаривался. Поэтому, либо ты берешь интервью, — строго произносит он, — либо тоже едешь домой.

С этими словами Каменев разворачивается и направляется в сторону террасы.

— Лёнь, стой! — окликает его Милена. — Да подожди же ты! — она догоняет его на своих тонких шпильках, и опускает взгляд в пол, стараясь не смотреть в панорамные окна, с которых открывается вид на просторную открытую террасу. — Мне нужно это интервью, — говорит она тоном, свойственным только ей — таким, что вроде бы и умоляет, а вроде бы и требует. — Только давай продолжим его в гостиной, — она кажется почти безобидной. Вот только Леонид знает, что это совсем не так.

— Тебе же не хватает воздуха, — напоминает он, приподнимая темную бровь. Стараясь не язвить, но получается плохо.

— В гостиной его достаточно, — неуверенно произносит Мила. — Там более подходящее место.

— Как скажешь, — соглашается мужчина, внимательно следя за ее реакцией.

Мила почти незаметно выдыхает, а когда они отходят подальше от панорамных окон, и вовсе, как будто расслабляется. Она окидывает оценивающим взглядом гостиную, которая, к слову, выглядит как операционная. Здесь все еще немного пахнет свежей краской и лаком от паркета.

— Так чем же тебе Кравцов не угодил? — интересуется Мила, грациозно присаживаясь в кожаное кресло. Она закидывает одну ножку на другую, и юбка оголяет ее аккуратные икры.

— Я не люблю шумных людей, — поясняет Каменев, опускаясь в кресло напротив девушки. — Но ты и так это знаешь. А этого парня было слишком много.

— Да, это похоже на него, — соглашается Мила.

— И ты серьезно ждала другого исхода событий? — он приподнимает темную бровь, а затем устало закатывает глаза. — Тебе нужно меньше уделять времени выбору туфель, и больше — подбору команды.

Милена почти задыхается от гнева, но вовремя берет себя в руки. Она прекрасно понимает, что Каменев пытается сорвать интервью, от которого зависит ее карьера. Ему это безусловно известно. Но он не знает, что женщина перед ним — это больше не та маленькая девочка, которой он запросто мог вскружить голову.

— Хороший фотограф на вес золота, — сдержанно улыбается Мила. — Поэтому мне приходится закрывать глаза на его своеобразный темперамент. Творческие люди, как дети — чем больше их держишь в железных рукавицах, тем больше они бунтуют.

Леонид смотрит тяжело и пронизывающе, прямо в глаза, так смотрит хищник на свою жертву, готовясь к нападению.

Милена перекидывает ногу в духе «Основного инстинкта» и от нее не ускользает то, как интенсивно игнорирует каждое ее движение Каменев. Как будто перед ним не женщина сидит вовсе, а горшок с цветком.

Она окидывает мужчину изучающим взглядом, незаметно, едва пробегая глазами по внушительной фигуре, облаченной в дорогой темный костюм. В его нагрудном кармане виднеется белоснежный платочек, в тон рубашке, на правой руке дорогие механические часы, а туфли, конечно же, начищены до блеска.

— Как видишь, мы здесь одни, — он разводит руками, оглядываясь по сторонам. — Задавай свои вопросы, и покончим с этим. Либо, я могу прислать ответы тебе на почту.

— Господин Каменев, — наигранно возмущается Мила, — вы «Деловому потенциалу» интервью тоже на почту сбрасывали?

— Меня подкупила милая блондинка с диктофоном, — не показывая своих эмоций, произносит он.

— Ну, к моему счастью, я тоже блондинка, — старается выдавить из себя улыбку Мила. — И, временами, могу быть чертовски милой. А еще, ты не поверишь, — она заговорщицки щурит свои зеленые глаза, отчего у Леонида напрягаются желваки, — у меня есть диктофон.

— Превосходная подготовка, — саркастически цедит бизнесмен.

Милена расстегивает сумочку и достает из нее навороченный диктофон, а затем, кладет его на прямоугольный столик между ними.

— Приступим? — спрашивает журналистка, уже нажав кнопку записи.

Каменев кивает.

Глава 8. Интервью

— Только, вот, — она уставила на него свои огромные малахитовые глаза, задержала дыхание на секунду и вновь насмешливо улыбнулась: — хотелось бы понимать, что это интервью — не все, что ты мне можешь предложить.

Лицо Милены не выдает ее волнения, а дорогая пудра удачно матирует любой блеск. Девушка складывает ладони под столом, чувствуя, что от нервов те начинают потеть. Затем приподнимает острый подбородок и наклоняет голову так, чтобы ярко выраженная пульсирующая артерия под тонкой кожей на шее не раскрыла ее