— Пожалуй, мы пойдем. Отличный фуршет, Влад. Передай Регине мою благодарность за приглашение.

— Обязательно, — меня снова обдает смертельным холодом, — до встречи, Игорь.

Когда Левины покидают фуршетный зал, я наконец-то выдыхаю. Однако…

— Ну что, Юля, получается, одну тебя нельзя оставлять? — Волков прищуривается.

— Все в порядке, — пищу я.

— Скучно здесь. Не так ли? — мужчина резко меняет тему, бегло осматривая присутствующих.

— Угу, — еще тише отвечаю я.

— Тогда поехали домой.

И всё? Вот так просто? Наряжалась три часа, чтобы побыть час на фуршете и обрести сразу двух врагов? Итак, Овечкина, уже трое людей тебя ненавидят. Чувствую, как к глазам подкатывают горькие слезы. Все напряжение находит выход в соленых струйках, стекающих по щекам. Макс быстро подгоняет машину, а его босс будто не замечает, что я плачу. Черствый сухарь! На сердце так грустно и одиноко, что плевать на макияж, на то, что подумает мой мучитель. Хочу домой!

— Юля, — он обращается ко мне, когда мы выезжаем на садовое, — что случилось?

— Что случилось?! — уже не могу держать внутри терзающие меня чувства, — это вы у меня спрашиваете?!

— Именно, — жестко произносит Волков, чем вызывает кратное усиление моей злости.

— Думаете, что владеете другими людьми?! Играете нашими жизнями, издеваетесь лишь потому, что мы не такие богатые?! — я срываюсь на крик, не стесняясь водителя.

Внутри меня пылает жажда справедливости. Не могу просто так стерпеть все унижения, которым меня подверг Волков на этом чертовом мероприятии.

— Зачем Вы потащили меня сюда?! Нарядили как куклу! А затем бросили! Но я — живой человек! Хотя для вас это точно будет сюрпризом!

— Закончила? — жестко обрывает меня он.

Прикусываю язык и отворачиваясь к окну. По щекам текут слезы, нет сил даже достать салфетку и вытереться. Всю оставшуюся дорогу Волков молчит. В машине висит гнетущая тишина, а Макс то и дело бросает на меня сочувствующие взгляды. В момент праведного гнева даже не представляю, что мой мучитель сделает, когда мы приедем. Но мне все равно. Я — не вещь и не позволю так к себе относиться лишь потому, что у меня мало денег.

Когда машина въезжает на территорию особняка, чувствую лишь холодную обреченность. Будто душа вырывается из тела и парит где-то высоко. Безвольной куклой выхожу из машины, затем плетусь за Волковым. На его лице не отражается ни единой эмоции. Надеюсь, сейчас он меня прогонит. Но у этого ледяного человека явно другие планы. Мы останавливаемся в пустом холле, освещаемом лишь лучами новорожденной луны. Направляюсь наверх, не говоря ни слова хозяину особняка. Однако он быстро нагоняет меня и хватает за руку. Боль пронзает от плеча до запястья, я вскрикиваю.

— Отпустите! — шиплю, но в глазах мужчины вижу лишь ледяное спокойствие.

— Пойдем поговорим, — рычит он и буквально вталкивает меня в спальню.

Я не держусь на каблуках и падаю на пол, больно ударившись локтем и подвернув лодыжку. Снова вскрикиваю, сморщившись от боли и ужаса.

— Вставай, — жестко произносит Волков.

Я пячусь и спиной прижимаюсь к кровати, испуганно глядя на своего мучителя.

— Думаю, нужно преподать тебе пару важных уроков, — он стаскивает с себя пиджак, швыряя его на пол, затем берется за ремень брюк.

Все это время серые глаза прожигают во мне дыру. Что этот монстр собирается делать? Дергаюсь, но сковывающий тело страх не дает даже подняться. Волков грубо хватает меня подмышки и ставит на ноги.

— Не надо, пожалуйста! — пытаюсь вырваться, но сила мужчины куда больше моей.

Он швыряет меня на кровать, затем берет ремень и связывает запястья. Жесткая кожа больно впивается в руку. Мужчина привязывает меня к изголовью, затем берется за ткань платья.

— Как думаешь, сколько стоит эта тряпка?

В ужасе смотрю на Волкова, не в силах вымолвить ни слова. Начинаю плакать, чувствуя, что он настроен серьезно. Вот сейчас жуткий бизнесмен и правда разозлился.

— Пожалуйста… не трогайте меня, — хнычу, пока он двумя руками буквально разрывает на мне дорогую вещь.

Порвав платье, сероглазый тиран швыряет его на пол.

— Стоит ли говорить, девочка, — холодно отмечает он, нагло рассматривая мое тело, затем жестко хватает за подбородок, — что деньги меня в принципе мало волнуют? Достаток — последнее качество, которое я оцениваю в человеке.

Мой мучитель нависает надо мной, устраиваясь между ног. Плачу, не в силах совладать со странной смесью необычных чувств, которую этот мужчина вызывает внутри. Холодный, расчетливый, агрессивный, сейчас он планирует сделать нечто ужасное. Я это знаю.

— Но ты проникла в мой дом, Юля, — с этими словами Волков с рыком срывает с меня бюстгальтер, оставляя совсем нагой, в одних лишь чулках.

Он жадно бродит по мне взглядом, затем одной рукой обхватывает мое лицо. Второй рукой начинает больно мять чувствительную грудь, оттягивая соски. Хватит! Чувствую, как они предательски встают.

— Вот видишь, — он отстраняется, затем опускает ладонь между мох ног и проникает между складочек, — тебе хорошо со мной. Зачем тогда брыкаешься и сопротивляешься?

Пальцы мужчины вторгаются внутрь моего лона, так глубоко, как только возможно. Впервые я вижу на его лице эмоции. Волков зол. Очень. Однако… все тело простреливает мощная волна удовольствия. Мой мучитель гуляет свободной рукой по моему голому связанному телу, продолжая трахать пальцами. Губами приникает к соскам, терзая их. Я хочу его ненавидеть… но не могу сопротивляться умелым взрослым ласкам.

— Ты сама пришла ко мне, — жёсткий толчок внутри влагалища быстро подводит к оргазму, — и теперь заявляешь, что не вещь? А кто ты? Преступница, воровка?

Сейчас я не узнаю этого холодного человека. Лаская меня Волков распаляется сам. Вспоминая его вместе с Региной, начинаю невольно злиться. Однако в ту ночь он не был таким,