а что нет, и предпринимает все необходимые меры, чтобы обеспечить это воссоединение воли и природы, даже если оно подавлено бременем и влиянием внешнего мира или наталкивается на сопротивление со стороны нашего собственного поведения и планов спасения. Психика также является компенсаторной: сложный выбор повседневности бросает нас из стороны в сторону, в то время как другие энергии стремятся вернуть нас обратно в нужное русло, к нашим центрирующим системам.

Рассматривая принцип, согласно которому то, что мы видим, является лишь компенсацией того, чего мы не видим, давайте исходить из понимания, что видимым для нас является «план спасения». Что ускользает от нашего взгляда, так это глубинные силы, которые и определяют наш выбор, те первичные, вызывающие тревожность ощущения подавленности и покинутости. Этот принцип наиболее четко прослеживается в поле отношений. Как часто мы утверждаем, что высоко ценим наши отношения с другими людьми, но, несмотря на это, как много отношений разрушается, как много из них заканчивается разочарованием, горечью и гневом. И мы всегда думаем после этого, что где-то там нас ждет лучший человек или лучшие отношения. Вот только почему мы никак не можем отыскать их?

Озарение наступает в тот момент, когда мы признаем очевидное: единственный главный герой в каждой сцене нашей психодрамы – это мы сами. Как бы ни было удобно обвинять других в том, что что-то в очередной раз не получилось по нашему желанию, нам все равно приходится брать на себя определенную долю ответственности за все происходящее в наших отношениях. Говоря снова словами Мильтона, «ад – мы сами».

И если мы действительно хотим разобраться, почему нам настолько сложно выстраивать отношения с другими людьми, мы должны обратиться к собственным стратегиям преодоления чувства подавленности и покинутости. Зачастую рамками или парадигмой для наших последующих отношений служит самое первое «прочтение» нами мира; другими словами, отношения, с которыми мы столкнулись в раннем детстве. И они продолжают проявляться во взрослой жизни и навязывать себя, даже когда нам кажется, что мы давно их переросли.

Озарение наступает в тот момент, когда мы признаём очевидное: единственный главный герой в каждой сцене нашей психодрамы – это мы сами.

Все мы прекрасно знаем диалектику отношений сближения и избегания. В рамках такой пары один человек мог столкнуться в раннем возрасте с избытком заботы и вторжением в его личное пространство, в связи с чем научился вырабатывать стратегии дистанцирования и многоуровневой защиты. Другой страдал от недостатка внимания и тепла и теперь постоянно стремится компенсировать нехватку любви и чувства безопасности. Вполне объяснимо, почему такие люди очень быстро могут начать раздражать друг друга, возможно, даже друг на друге отыгрываться. А может, какая-то их часть искала для себя именно такого человека, через которого можно было бы воссоздать тревожную парадигму прошлого? Зачем нам так поступать с собой? Зачем поддаваться тому, что Зигмунд Фрейд определял как «навязчивое повторение»? Так или иначе, ответ заключается в том, что мы снова и снова воспроизводим то, что уже нам знакомо и было запрограммировано нашей динамикой отношений. И мы непроизвольно ищем эти болезненные повторения, как нечто известное, как дорогу «домой».

Стратегии в ответ на подавление

В своей книге «Призраки вокруг нас: В поисках избавления» в качестве метафоры взрослой жизни я представлял дом, где обитают беспокойные духи. Самые ранние «истории», которые феноменологически рождаются из нашего первичного опыта, на практике оказываются самыми жизнестойкими, убедительными, редукционными, повторяющимися и влиятельными в нашей жизни. Поэтому те, кто рос в подавляющих условиях, развивают паттерны избегания близости, подчинения «ожидаемому» или стратагемы власти в надежде взять наконец окружающую среду под свой контроль.

Избегание

Учитывая, что главный посыл любого вторжения в наше личностное пространство заключается в демонстрации силы другого человека над нами, мы учимся избегать конфронтации или столкновений, способных поставить под угрозу наше неуверенное «Я». Стратегия избегания может принимать совершенно разные формы: подавление, простое уклонение от угрозы, откладывание на потом, оцепенение, обвинение других, проецирование, вытеснение и диссоциации[19]. Каждая из этих рефлексивных реакций является защитой, последствия которой накапливаются и наслаиваются друг на друга.

Подчинение

Учитывая, что общественный договор и сложность социальных взаимодействий требует сотрудничества и даже принесения в жертву некоторых эгоистических желаний, модели относительного подчинения – это именно тот фактор, который заставляет общество функционировать. Тем не менее существуют невидимые области, где подчинение возникает исключительно из страха.

Наиболее распространенной формой такого подчинения является широко распространенный рефлекс, называемый «созависимостью». Данный механизм нередко ошибочно принимают за дружелюбие или всячески поощряют и приветствуют как проявление «любезности». Однако нет ничего хорошего в рефлексивном, бессознательном выборе, продиктованном архаической тревогой. Сказать больше, это даже не выбор. Сила, проецируемая одним человеком на другого в рамках созависимости, подавляет нашу способность к независимому выбору.

Со временем такая модель поведения, заставляющая нас постоянно приспосабливаться, приводит к потере целостности, а также развитию депрессии или гнева из-за потери свободы. Если мы вспомним о том, что одни определяют депрессию как «выученную беспомощность», а другие – как «гнев, обращенный внутрь себя», то поймем, что созависимое избегание – это модель «защиты» ребенка, коим мы когда-то были. И она может обойтись нам очень дорого уже во взрослой жизни.

Комплексы власти

Проблема власти преследует любые отношения. Власть сама по себе нейтральна. Она ни хороша ни плоха по своей сути, а является лишь энергией для решения жизненных проблем. Однако в совокупности условий она может обрести пагубный характер. Как известно, власть, доминирующая в отношениях, вытесняет собой привязанность. Но при сознательном ее использовании власть может стать решением проблемы, освобождением и весьма эффективным средством.

Если мы посмотрим на историю наших отношений, то легко увидим эти три паттерна – избегание, подчинение и комплекс власти – в действии, а также их накопившиеся последствия. То, что когда-то было для нас защитой, теперь держит нас в заточении. И этот парадокс стар как мир. Когда мы видим в наших отношениях с другими скрытое избегание, подчинение или столкновение власти, мы можем быть уверены, что такие модели поведения развиваются из архаичного страха перед чем-то. Призвав на помощь сознание, мы также можем увидеть и осознать, что это что-то является «другим», а не неминуемой угрозой. Большинство людей понимает это, и время от времени многие из нас перерастают свои ранние страхи вместе с багажом их последствий, проявляя себя с наилучшей стороны. Другие же застревают в своих старых историях, как муха в янтаре. Если время от времени нам удается распознавать эти паттерны и не попадаться