Я рванул пакет в разные стороны… Е-е-е! Из него гурьбой стали выскакивать тараканы: длинные, усатые такие…

— Мерзость!

Друзья снова покрутили пальцем у виска и отошли в сторону. Мало ли что.

Я, отбросив «орешки» в сторону, тоже сделал шаг к стене и… упс. Подо мной раскрылись две створки люка и, помахав на прощание рукой друзьям, я скрылся с глаз долой! «Во как. От переизбытка чувств стихами заговорил. Так, видимо пора с прозой заканчивать и переходить на поэзию. Ладно, продолжим!»

Лечу, кричу, руками машу, никого не трогаю, совершаю, так сказать, полет на дно миров. Пять минут лечу, десять, полчаса… кушать уже захотелось, а дна ну ни в какую не видно, хоть ты лбом бейся от досады. Вдруг что это? Свет впереди. «Ну, — думаю, — пухом мне дно, привет горячий, не забывайте Васю-дурака!» А это лампочка в стене. И какой кретин ее сюда вмонтировал? Я мимо нее так пролетел, как две электрички в московском метро — только свист в ушах. Колодец этот еще странный попался: то круглым становился, то квадратным, то треугольным, то… В общем, летел дальше, и опять свет впереди, а со светом палки, колья, пики понатырканы — ужас. Я как заорал: «Е-е-е». Вдруг чувствую, меня кто-то за ворот хвать и потащил наверх, прямо в открытое окно. Откуда оно здесь? Посмотрел вниз — мама родная! Упал бы и все, прошило бы в десяти местах, на шашлык сразу пошел бы. Втянул меня кто-то внутрь и так ехидно предупредил, отдуваясь во все ноздри:

— Ты б каши поменьше ел что ли, а то такого борова и трактор не потянет!

Поднял я глаза…

— Миха! Какими судьбами? Ты что, тоже того?

— Нет, Сань, ты только посмотри на этого парашютиста! Я его спас, чуть руки не вывернул, и он еще говорит, что у меня малость того… Вот швырну обратно, потом будешь байки на том свете травить.

— Не ворчи! Спасибо! Я просто…

За спиной что-то заухало и шлепнуло. Я обернулся и увидел, что какое-то существо с белым мехом и большими лапами держится за наше окошко. Почти сразу же появилась волосатая, густо заросшая голова такого же белого цвета.

— Грызли! — закричал «Мишутка», срываясь с места.

— Снежный человек! — поправил я его, закрывая окно и улепетывая следом.

— Вообще-то этого волосатика по-научному все зовут вроде как йети, — присоединился к разговору Александр.

— Да какая разница, йети или те. Руки в ноги и чесу отсюда, да подальше, — посоветовал Михаил, что мы и сделали, пожалуй, первый раз за все время приключений, послушав друга.

Позади раздался шум, треск, вой, стекло разлетелось на кусочки, белая макака, наконец, выбравшись из колодца, бросилась следом. Бежала она медленно (видимо спортом в детстве не занималась), поэтому мы немного расслабились и завели разговор о наболевшей теме. Дверей больше никаких не наблюдалось. Мы топали по однообразному серенькому узенькому коридорчику, и жизнь вновь постепенно налаживалась. На душе спокойно: птички, солнце, травка зеленеет… Благодать! Позади бегемот разъяренный в ухо дышит и на пятки наступает. Лепота!

— Где в этом чертовом лабиринте находится выход в наш мир?

Кажется, у Сани началась паника.

— Что это за бред сивой кобылы? Как нас занесло? Я сыт всеми их выкрутасами по самое горло и хочу домой! хочу к Лене! Мы обещали помочь ей, она в большой опасности, а сами… сами вместо этого… сами носимся туда-сюда по одному и тому же кругу и никак не можем понять, кто это все подстроил, ради чего, зачем и какая ему от этого выгода?

— Сколько вопросов. Будь проще! Мы попали в самое настоящее приключение! Что может быть лучше?

— А личная жизнь, а девушка, а семья?

Я задумался. Честно говоря, Александр прав. Что-то мы долго здесь засиделись, пора и домой возвращаться, но, как и где искать этот выход или вход? И вообще, если на то пошло, то наступит ли когда второй день? Не этот, а завтрашний. Этот я видел уже три раза и сыт им по горло. Завтра Новый год. Где? Почему? Ну не на самом же деле здесь демоны? Бред, бред и еще раз бред, и все той же сивой кобылы.

— А мне кажется, что Тень, сфера и твой отец как-то связаны между собой, — поворачивая налево, произнес Михаил, обращаясь к Саше.

— Это еще почему?

— Ты видел глаза в сфере? А глаза твоего отца на мониторе?

— Откуда ты узнал про отца?

— Думаешь, я такой уж никчемный колдун? Думаешь, я не могу узнать, что было раньше и из-за чего весь сыр-бор? Ты меня не уважаешь!

— Ладно, поясни!

— А что объяснять? Одни глаза, один голос, одна стратегия!

— Уж не хочешь ли ты сказать, что мы попали в одну из многочисленных игр? — произнес я.

— Нет, как раз наоборот: возможно, игра попала в наш мир!

— Да ты гонишь. Быть такого не может!

— Не скажи, возможно все! На худой конец можно предположить, что с нами играет в кошки-мышки наша давно полюбившаяся Тень.

— Ну, это мы и без твоих умозаключений знаем.

— И никуда она нас отсюда не выпустит, — уверил я окружающих. — Ей что-то от нас нужно, хорошее или плохое, но нужно, и эта милашка не отстанет от нас, пока не получит желаемого.

— Что, тоже пророчество? — поинтересовался «Мастер».

— Ага, из достоверных источников.

— Ну, раз выбраться отсюда пока невозможно, может, совершим тогда что-нибудь такое-эдакое-разэдакое?

— Совершим ритуальное омовение?

— Да нет.

— Так все-таки «да» или «нет»? — подколол его Сашка.

Мишка извернулся, ухватил того за нос и залепил хороший подзатыльник.

— Гимн себе сочиним какой-нибудь.

— Да ну? — мы чуть было не остановились.

— Ага, ну что-то типа: «Трепещи злодей! Только свистни — мы появимся!» или «Там, где ад и рай совместимы, там, где появилось что-то необычное и сверхъестественное, там появляемся мы!»

— Опа, круто! Только что-то все это мне до боли знакомо.

— Конечно, я ведь не дурак новое придумывать!

— А давайте мы их усовершенствуем, — подумав, сообщил я.

— Как?

— Соединим два в одном и получим коктейль «Джин-тоник», а ночью скидка будет.

— Ну, ты голова-а-а!

— С большой буквы «Гэ».

— Да ну вас.

Впереди замаячил свет. Мы обрадовались и с криком: «Нас не догонишь», влетели в ослепительно белую комнату, из-за чего пришлось закрыть на мгновение глаза. В этот момент мы на что-то натолкнулись, похоже на стену и пришлось открыть глаза. Матерь Божья! Мы попали… нет, здесь было не высоко, но вот где мы падали говорило о многом. Мы вновь оказались в том самом холле, куда