Странно, что с такими радикальными взглядами он никогда не подвергался преследованиям. К счастью. Nicolas очень религиозен. Водил меня в церковь, сказал, что ничего, что я некрещеная, главное, чтобы душа была открыта Богу. «Открыта ли Богу моя душа?» – задумалась я и решила изживать в себе все плохое. Прежде всего я должна перестать обижаться на сестру по пустякам и вообще должна перестать обижаться. Говорят же мудрецы: ««Не делай другому то, что не хочешь, чтобы сделали тебе». Я перестану обижаться, и сестра перестанет. Сколько нам обеим осталось жить, чтобы тратить время на ссоры и обиды?

Сестра говорит, что если бы не возраст, то она бы с удовольствием улетела бы на другую планету, туда, где совсем нет людей. Так ей якобы надоели люди. Для кого она там играла, хотела бы я знать.

14.04.1961

В прошлом году театр сестры летом выезжал на гастроли в Прибалтику. В этом году с местом гастролей пока окончательно не определились. Оказывается, что труппа не может выехать на гастроли по своему желанию, необходимо получить разрешение свыше. Существует какой-то план, согласно которому гастроли в хороших городах, таких как, например, Рига, должны чередоваться с поездками в захолустье. «В этом году всех отправят в Сибирь и половину там оставят», – пророчествует сестра. Сама она не намерена уезжать на гастроли, так как не может оставить Полину Леонтьевну.

– Я так и сказала нашему эсперантисту: тасуйте свою колоду как хотите, но я этим летом никуда не поеду! Хоть озолотите меня, хоть в жопу целуйте – не поеду!

«Эсперантист» – это директор театра. Не понимаю, кому понадобилось выдумывать эсперанто. В мире столько языков, зачем нужен еще один? Говорят, что он очень прост и легок, но почему бы тогда не взять итальянский? Более простого для изучения языка, мне кажется, не существует, и в то же время он очень красив и мелодичен. Правильно, наверное, говорил наш отец про варшавских евреев, что они на любые выдумки горазды, лишь бы от дела отлынивать. У него было стойкое предубеждение именно против варшавян. С виленскими евреями он вел дела, с бердичевскими, с одесскими, с персами, греками и турками тоже вел, не говоря уже о русских, но вот с варшавскими никогда не связывался.

16.04.1961

Ходили с Nicolas смотреть картины. Поразило недружелюбное отношение служителей. Покрикивают на посетителей, словно те у них в подчинении, и вообще ведут себя грубо. Но позволяют себе лишнее только с советскими гражданами. Стоило нам с Nicolas перейти на французский, как служители тотчас же подобрели и начали общаться с нами гораздо приветливее. «Эту страну создавали для народа», – горько заметил Nicolas, когда мы вышли на улицу. Он тоже согласен с тем, что простым людям сейчас живется тяжелее, чем до революции. Я замечаю многое, но все в один голос говорят, что жизнь в Москве неимоверно лучше, легче, приятнее жизни в провинции. Зачем же тогда нужна была революция? У Nicolas есть очень простое объяснение. Александр Третий казнил родного брата Ленина, а Ленин в отместку казнил его сына и всю семью Николая Второго. «То была простая месть, а все остальное – всего лишь приложение к ней», – сказал Nicolas. Ничего себе «приложение»! Но должна признать, что определенная логика в словах Nicolas есть и самое простое объяснение очень часто оказывается самым верным. Сестра из окна видела нас с Nicolas. Сказала, что мы выглядим как «два впавших в детство придурка». Я улыбнулась в ответ и сказала, что была бы не прочь вернуться в детство, ибо оно в самом деле – лучшая пора жизни. Сестра удивилась моей кротости (бо́льшая часть которой шла от ума, а не от сердца) и сказала, что она не имеет ничего против Nicolas. Правда, заявила она об этом не в самой благозвучной форме, но я все равно рада. В следующий раз попрошу Нюру испечь пирог (она мастерица) и приглашу Nicolas к нам. Нарочно подгадаю так, чтобы сестра была в это время дома. Если она узнает Nicolas ближе, то он ей непременно понравится.

21.04.1961

По случаю дня рождения Ленина завтра по всей стране проводится субботник. Все работают – что-то производят или занимаются благоустройством территории.

– Субботник – квинтэссенция коммунизма! – говорит сестра. – Работаешь бесплатно и с песнями.

Сестре предстоит выступление на каком-то заводе. Это днем, а вечером у нее спектакль.

– Прочту им с выражением «Каштанку» и хватит, – смеется сестра.

Я так люблю, когда она в хорошем настроении.

– Почему именно «Каштанку»? – спрашиваю.

Сестра делает серьезное лицо.

– Понимаешь, – доверительно говорит она, – тут такое дело. Завод, пролетариат, субботник… Нужно что-то жизнеутверждающее и в то же время несложное. «Муму» – слишком мрачно, монолог Сатина – слишком сложно, а про Левшу я читала на прошлогоднем субботнике. Вот и остается «Каштанка». Ума не приложу, что стану читать на следующем субботнике. А читать надо, иначе придется ползать на карачках по сцене с тряпкой в руках…

Мы смеемся. Сегодня нам хорошо вместе. Всесоюзный ленинский коммунистический субботник – здесь умеют придумывать пафосные названия.

23.04.1961

Была Норочка. В ее театре тоже все непросто и весьма. Интриги повсюду. В отличие от сестры, Норочка более ранима и тяжелее переживает обиды. Рассказывала, как познакомилась с Маяковским. Это было весной, в мае, на ипподроме. Я очень удивилась, узнав, что новая власть оставила ипподромы и разрешает делать там ставки. Странно, ведь коммунисты противники азартных игр. Казино здесь нет, а ипподромы есть. Сестра сказала:

– Ипподром – жизнь в миниатюре. Одни бегают по кругу, другие надеются на удачу, а заканчивается все для всех одинаково неинтересно.

Сразу же захотелось записать, пока не забылось. Память в последнее время начала меня подводить. Nicolas успокаивает меня, говорит, что это от избытка впечатлений. Милый добрый верный Nicolas!

Сестра тоже была знакома с Маяковским, правда, шапочно.

24.04.1961

Уметь довольствоваться тем, что у тебя есть – это ли не счастье? У меня есть сестра, есть друг, есть дом, есть рента (от слова «пенсия» меня коробит), есть возможность радоваться всему, чем я обладаю. Что толку сокрушаться о том, что нам с Nicolas до конца наших дней не суждено соединиться? Да и надо ли? Лучший вид отношений – это те, что существуют сейчас между нами. Легкость, романтичность, постоянное ощущение некоей новизны, грусть расставаний, предвкушение следующей встречи… Да, мы никогда не будем жить вместе, но от этого прелесть наших отношений не становится меньше. Чрезмерная близость пресыщает, притупляет остроту чувств, открывает в человеке то, чего лучше бы и не замечать вовсе. Разве с началом семейной жизни образы любимых не тускнеют? Нет, я не уговариваю себя, а в самом деле считаю, что теперешняя моя жизнь сложилась наилучшим образом, наиболее уместным в моем положении. Я могла бы жить одинокой среди совершенно чужих мне людей, и пусть климат там был бы мягче, а общий уклад жизни, несмотря на всю его восточную приторность, понятнее, но там бы я никогда не смогла бы почувствовать себя счастливой.