не в меньшей степени «православные», чем «католические», не в меньшей степени «католические», чем «протестантские», и т. д. Это надо иметь в виду.

Человек оправдывается верою, а не делами. Мы иногда говорим так, и из этого следует, что главное – верить, а делать необязательно. Но Павел имеет в виду другое. Человек оправдывается верою, а не делами Закона, то есть не выполнением ритуала, не следованием ритуальным предписаниям, ритуальным табу. И очень понятно, почему об этом говорится именно в Послании к Галатам: потому что галаты, жители Малой Азии, – бывшие язычники, люди, глубочайшим образом укорененные в языческих религиях, и они очень хорошо понимают, что такое разного рода религиозные запреты. Там нельзя есть что-то, нельзя делать что-то, где-то нельзя быть с покрытой головой, а где-то, наоборот, нельзя быть с обнаженной головой, и прочее и прочее. Если вы имеете какое-то представление о древних религиях, то знаете, что все они построены из множества разных табу.

Так вот, человек оправдывается не выполнением этих религиозных табу, а верой, потому что и нам с вами сегодня понятно, что путь ритуальных запретов гораздо проще, чем путь веры. И нам с вами гораздо проще не есть мяса, рыбы и молока постом, не делать еще чего-то такого и выполнять, как нам кажется, закон Христов в чисто поведенческом плане, чем верить. Верить всегда труднее. Поведенческий путь – он всегда проще: ну, что может быть проще, чем не есть мяса? Ничего более простого придумать нельзя: это по силам каждому. А вот верить – это гораздо труднее. Тем более что мы с вами не всегда понимаем, чтó такое вера. Итак, апостол говорит: «Человек оправдывается не делами закона, а верою», – имея в виду, повторяю, дела в чисто ритуальном смысле.

Давайте возьмем пример Альберта Швейцера. Пример человека, который не верил в то, что Христос воскрес из мертвых, и вообще во многое, во что велит верить Церковь, он не верил. И поставил себя не только вне православной или католической, но почти даже и вне своей, лютеранской, значительно более либеральной, Церкви. А можем ли мы с вами по большому счету сказать, что он не верил? Нет. Мы, видя его житие, можем сказать, что на уровне своего ума он отрицал ту формулировку основ веры, которую предлагали его современники. Но по житию своему он, конечно, был таким христианином, до духовного уровня которого нам еще расти и расти, хотя всё, что касалось ритуала, Швейцер начисто отрицал. Значит, его вера стала такой, что в словах она вообще никак не выражалась. Но она была им показана через его житие, когда в климате, который был для него крайне вредным, он продолжал жить, и лечить своих чернокожих друзей, и устраивать для них всё новые и новые больницы. Несмотря на то, что Европа приняла его с распростертыми объятиями как одного из самых великих людей столетия, он оставался там, где, как он чувствовал, Бог ждал от него несения «бремен друг друга».

Так вот, что такое всё-таки вера? Мы очень часто цепляемся за то, что кто-то из наших современников или предшественников не верит в тот или иной догмат. И при этом мы как-то упускаем из вида, а что же это такое – вера? Говоря о вере, апостол Павел непременно вспоминает и здесь, в Послании к Галатам, и далее, в Послании к Римлянам, одного человека – Авраама. Вообще при слове вера всегда и непременно вспоминается Авраам. И здесь надо посмотреть, что же такое вера Авраама, о которой говорится в Ветхом Завете, в книге Бытия: «Авраам поверил Господу, и Он вменил ему это в праведность» (Быт 15: 6). Это один из любимых библейских стихов апостола Павла. Авраам поверил Господу, и Он, Бог, вменил ему это в праведность. В чем же заключается вера Авраама? Об этом смотрите 12-ю главу Книги Бытия: «И сказал Господь Авраму: пойди… из дома отца твоего в землю, которую Я укажу тебе; и Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое, и будешь ты в благословение…» (Быт 12: 1–2). «И пошел Аврам, как сказал ему Господь…» (Быт 12: 4). Вот в этом «И пошел Аврам, как сказал ему Господь» и выражена главная формула его веры, если хотите. Он не знает, куда идет. Он, Аврам, не знает, чтó ждет его впереди. Он знает только одно: что он бросает достаточно стабильную жизнь и делает шаг в абсолютную неизвестность. Это и есть акт его веры, потому что он верит, то есть доверяет Богу.

Вера – это прежде всего доверие. И когда мы говорим, что мы верим в Бога, это не значит, что мы признаем, что Бог существует. Очень многие люди признают, что Бог существует. Так можно признавать, что Бог существует, и быть исповедником «Бога философов и ученых». Когда-то Блэз Паскаль, человек, которого мы знаем, в основном, как математика и физика, пережил глубокий мистический опыт. На самом деле Паскаль был, конечно, в значительно большей степени христианином, чем математиком, и гораздо больше, наверное, сделал для Церкви, чем для физики или другой естественной науки, хотя для своего времени много чего изобрел. Но он пережил мистический опыт, когда услышал слова от Господа: «Аз есмь Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова, а не Бог философов и ученых». Он до такой степени пережил услышанное, что записал на клочке бумаги эти слова и носил всю жизнь во внутреннем кармане своего сюртука этот клочок, который он назвал мемориаль. Вот этот мемориаль Паскаля и для него самого был главной святыней и затем для очень многих людей стал таковой.

Бог философов и ученых – это тот мироправитель, существование которого можно признавать – и очень многие признают, что в мире законы действуют таким образом, что всё в них непротиворечиво. Когда я еще был мальчишкой, одна дама (она работала на мехмате Московского университета) всегда говорила мне: «Для меня Бог – это сумма законов, действующих во Вселенной». Вот ее исповедание. Это типичное исповедание философов и ученых. А Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова – это Тот Бог, Которому они, патриархи, доверяли, по слову Которого они могли сделать шаг в неизвестность, по слову Которого они не боялись пойти, хотя шаг этот, с точки зрения здравого смысла, был абсурдным. Значит, вот что такое вера Авраама – это вера, которую, исходя из семантики современного русского языка, лучше всё-таки назвать не верой, а доверием.

Вот