Рита растерянно молчала, и Иванченко продолжал:

– Это еще не все. Мы проверили камеру на выходе из кабинета…

– Она никогда не работала, – перебила Рита. – Папа так распорядился.

– Почему?

– Он не выносил слежки. Камера должна была сказать любому злоумышленнику, что за ним наблюдают, но на самом деле она ничего не могла зафиксировать.

– А сейчас это здорово бы нам пригодилось! – сердито заметил следователь. – Скажите, почему вы пришли в театр в конце рабочего дня?

– У меня… было дело, которое я хотела обсудить с папой. Но его не оказалось в кабинете, и я поехала домой.

– Вы ошибаетесь, Маргарита Григорьевна, – возразил Иванченко. – В то время, когда вы приходили, Григорий Сергеевич находился внутри.

– Что вы говорите?!

– Это так. Охранник сказал, что вы вошли через главный вход и вышли очень быстро, не застав отца. Но, судя по отчету нашего специалиста, он был уже мертв, когда вы появились.

Рита не верила своим ушам. Значит, когда она барабанила в дверь кабинета, отец уже лежал там? И если бы она все-таки попыталась войти, воспользовавшись ключом с поста, то могла бы…

– Он умер мгновенно, – словно поняв, о чем она размышляет, произнес Иванченко. – Вы не смогли бы ему помочь. Даже если бы хотели.

– Что?! Вы… вы меня подозреваете?

– Это было бы слишком просто, но – нет. Конечно, вы могли бы войти через черный вход, убить отца и выйти незамеченной. Затем вы вполне могли бы выждать время и войти снова – на этот раз через главный вход, поговорить с охранником и сделать вид, что не застали отца в кабинете. Таким образом, вы обеспечили бы себе алиби, но есть одно маленькое «но».

– Какое же? – тяжело сглотнув, спросила Рита.

– Ваш отец получил сильнейший хук в челюсть. У него сломано несколько зубов. Вряд ли женщина могла нанести подобный удар – ваше телосложение и вес исключают такую возможность. Вот почему я вас не подозреваю. Вы не могли не заметить синяк.

Она заметила. Сразу, как увидела тело отца, но…

– Скажите, Маргарита Григорьевна, – вкрадчиво произнес Иванченко, – почему вы ни разу не упомянули о драке вашего покойного отца с Игорем Байрамовым?

Откуда он узнал?! Ах, ну да, конечно, – кто-то из ребят наверняка рассказал… И с чего это она взяла, что удастся скрыть этот факт? Но Иванченко прав, она решила, что тот синяк – следствие драки с Игорем. Упоминать о ней означало навлекать на него неприятности, а этого Рита не желала.

– Я не считала, что драка имеет какое-то отношение к…

– Ерунда, Маргарита Григорьевна! – перебил следователь. – Вы отлично понимаете, что это имеет прямое отношение к происшедшему, и мне странно, что вы, потеряв родного отца, пытаетесь выгородить возможного подозреваемого!

– Да Игорю незачем убивать папу! – воскликнула она. – Неужели вы полагаете, что он вернулся после драки, чтобы… добить его?! Это же чушь собачья!

– У него было много врагов?

– Вы бы удивились… – едва слышно пробормотала она.

– Может, набросаете несколько имен?

Рита, не дожидаясь, пока следователь пододвинет к ней листок, сама взяла один из пачки, лежащей на столе. На мгновение ее рука застыла в воздухе. Написать имя – значит обвинить, имеет ли она на это право? Да, у отца немало недоброжелателей – бывшие коллеги из Мариинки, театральные критики, журналисты, артисты, которых он безжалостно выставлял вон на протяжении многих лет, – но способен ли кто-нибудь из них на убийство?

– Что-то не так? – спросил следователь.

– Нет, все нормально. Просто, боюсь, слишком много получится!

– Много – не мало, – хмыкнул Иванченко. – Вы пишите, там разберемся!

– Видите ли, у папы много врагов, но ведь это не значит…

– Значит, значит. Сами смотрите, Маргарита Григорьевна: убийца проник в кабинет с улицы, а не через главный вход, иначе его обязательно заметил бы охранник.

– Он мог дождаться, пока Сеня выйдет, – возразила Рита. – У нас же не банк, и охрана вполне может отойти от рабочего места на короткое время – в конце концов, он мог захотеть в туалет!

– Верно, – согласился следователь. – Допустим, он дождался, пока охранник вышел, и проскользнул в кабинет незамеченным. Но вышел он, скорее всего, через дверь кабинета: нет смысла светиться на посту. Камера на выходе не работает… Кстати, кто, помимо вас и Григория Сергеевича, знал, что это так?

– Никто… ну, насколько мне известно.

– Но могло быть и по-другому. Если убийца – член труппы…

– Да вы что, в самом деле! – перебила Рита. – О таком даже подумать невозможно!

– И все-таки, – упрямо гнул свою линию Иванченко, – если это так, то охранник мог и не обратить на убийцу внимания: кабинет вашего отца не просматривается с его места, между ним и выходом – две лестницы, и любой, кто выходит, может идти как из кабинета, так и с любой из этих лестниц. В своих показаниях охранник перечислил всех проходивших мимо, кого смог вспомнить, и мы непременно допросим каждого! В любом случае способ убийства говорит о том, что оно не было заранее спланировано. Таким образом, идя к вашему отцу, убийца мог не озаботиться тем, чтобы его не увидели. Другое дело – бегство с места преступления, которое, судя по всему, стало для него неожиданностью. Так что, Маргарита Григорьевна, пишите всех, кто мог иметь зуб на Григория Сергеевича, а остальное – не ваша забота, а наша!

Что, всех членов труппы писать? Зная привычку отца оскорблять окружающих и при этом мнить себя правым, Рита считала, что любой, кого он в очередной раз задел, мог потерять контроль.

– У вашего отца была любовница?

Неожиданный вопрос следователя заставил Риту, собиравшуюся с духом для перечисления имен возможных преступников, вздрогнуть.

– Что? Вы полагаете, папу могла убить женщина?!

– Вряд ли – вас ведь я не подозреваю и уже объяснил почему. Но у женщин, знаете ли, бывают мужья. Так как насчет сердечных дел Синявского?

Рита потерла ладонью лоб, радуясь, что матери нет рядом – ей вовсе не обязательно об этом слышать. Интересно, догадывалась ли Наталья Ильинична? Если и да, то ни единым словом не обмолвилась об этом дочери.

– Папа любил женщин, – наконец произнесла Рита. – Допускаю, что он изменял маме, но доподлинно мне ничего об этом не известно.

– То есть версию с любовницей вы не стали бы сразу отбрасывать? – уточнил Иванченко.

– Да я вообще не стала бы ее рассматривать! Как вы это себе представляете: папа встречался с замужней дамой, и ее муж, узнав об измене, решил наказать обидчика, пришел к нему в театр и… убил?

– Как правило, так и получается, – спокойно кивнул следователь. – Ничего невероятного: то, что Синявский – знаменитость, дела не меняет – известных людей убивают ровно по тем же причинам, что и простых смертных!