— Туда, — прошептала я, показывая рукой. Хижина в темноте казалась черным размытым пятном.

Подбежав к домику, я остановилась, переводя дыхание. Барс почти не запыхался, как будто мы только что в парке прогулялись, а не марш бросок на два километра устроили.

— Ключи, — сказал он, открывая ворота.

— Вторая балка в углу, — просипела я. Даа, бегунья из меня не очень.

— Принесешь? — спросил он. Опираясь боком о водительскую дверь. Я кивнув, принесла ключи. Протянула их Игнату.

— Ты поведешь, — прошептал он, каким-то странным хриплым голосом. Я посмотрела на него.

— Игнат? — забеспокоилась я, — Ты ранен?

— Пустяки, дела житейские, — улыбнулся он. открыл передо мной водительскую дверь, я послушно села. Барс, обойдя машину, сел на соседнее сиденье, — Поехали, — коротко скомандовал он.

Я послушно вырулила на дорогу.

— Куда? — спросила я, бросая на Игната обеспокоенные взгляды. Как серьезно он ранен? Нужно ведь тогда в больницу!

Игнат достал телефон из кармана, при этом слегка поморщившись, набрал номер.

— Медведь? Да. Извини, что поздно. Проблемы у меня. Да, по последнему делу. Отлежаться нужно, — послушав собеседника, продолжил, — Да, знаю. Спасибо. До связи.

— Лисенок, вези нас на дачу, — прошептал он, продиктовав адрес, — Сегодня отлежимся, а завтра будем решать проблемы.

От его последней фразы у меня побежали мурашки. Не хотела бы я оказаться на месте этих самых проблем.

— А может в больницу? — предложила я.

— Лисенок, у меня просто царапина. Рули на дачу.

Некоторое время мы ехали молча, тишину нарушали только звуки работающего мотора.

— Клевая тачка, — заметил Игнат, и иронично добавил, — Ничего лучше угнать не смогла?

— Это МОЯ машина, — разозлилась я. — Я, ее, между прочим, купила на свои заработанные, идиот! — уже тише прошипела.

— А что? Дочки политиков зарабатывают так мало? — с сарказмом спросил он.

Я начинала закипать, медленно, но верно превращаясь в вулкан, грозивший вот-вот взорваться. Секунду подумав, стоит ли ему рассказывать, что 'дочка политика', как он выразился, работает простым учителем обычной начальной школы.

— Ты меня считаешь избалованной папенькиной дочкой, которая боится запачкать руки? У которой все проблемы заключаются в подборе одежды? Да? Думаешь, я только и делаю, что трачу папины заработанные на себя, свои причуды? Да? — я не заметила, как перешла на крик, — Так вот, тупоголовая лысая башка! Ты ничего обо мне не знаешь! К твоем сведению, я работаю в школе, и учусь, и еще, так, для общего развития сообщаю, все деньги за угнанные мною тачки получил детский дом.

Я попыталась успокоиться, глубоко вздохнув, замолчала.

— Да что я тебе все это рассказываю!! — вздохнула я. Я почувствовала обиду на Игната и на весь мир, и жалость к себе. Слезы заволокли глаза, мешая смотреть на дорогу.

— Ты права, Лисенок, — грустно вздохнул Игнат. Я удивленно приподняла брови, говорить нечего не хотелось.

— Я - идиот, и тупоголовая лысая башка, — сказал он, и несколько секунд помолчав, грустно произнес, — Знаешь, обидно, оказывается, когда ты так меня называешь.

— А ты не веди себя как тупоголовый идиот, и не буду, — проворчала я, чувствуя, что нервный срыв отступает и настроение улучшается.

— Я не про это, — пробормотал он.

— А про что тогда? — удивилась я. Кажется ничего такого обидного я и не говорила больше.

— Лысая башка, — проворчал он, снимая кепку, — И вовсе я не лысый, просто коротко стриженный. И потом, Барсы лысыми не бывают.

Я повернувшись в его сторону, некоторое время смотрела на его лицо, пытаясь понять, он шутит или совершенно серьезный.

— Ладно, коротко стриженный Барс, не буду больше, — серьезно пообещала я.

— Мир? — предложил он мне, протягивая руку. Отвернувшись от дороги, скользнула взглядом по его протянутой ко мне ладони. Сняв руку с рычага переключения скоростей, обхватила его ладонь. Он в ответ сжал мою. Опустив взгляд на наше рукопожатие, почувствовала непонятную нежность. Его касание было таким нежным, и одновременно сильным и властным. Такой не даст в обиду и заслонит от всех невзгод. Пожатие немного затянулось, смущенно поерзав на сидении, все убрала свою руку. Появилось холодное липкое ощущение одиночества. Кожу пальцев покалывало, хотелось снова прикоснуться к его ладони. Я стиснула руль, пытаясь сосредоточиться на дороге.

Липкое мокрое ощущение не исчезало. Мокрое? Все внутри меня похолодело. Я, притормозив у обочины, включила свет в машине. Посмотрела на свою руку. Пальцы были в крови.

— Игнат? — прошептала я.

— Все хорошо, Лисенок, мы почти приехали, — прошептал он. Протянув руку коснулся моей щеки. Я испуганно всматривалась в его лицо, — Давай дальше. Второй поворот на право.

Я послушно вырулила на дорогу. Мы уже были в дачном поселке. Так, второй поворот! Ага, вот!

— Теперь куда? — спросила я, тревожно посматривая на Игната.

— Пятый дом по левой стороне, — ответил он, положив руку на мое сиденье. Его ладонь легко касалась моей спины, ободряя и поддерживая.

Я остановилась возле большого двухэтажного дома. Игнат вышел, подойдя к забору, легко вскарабкался по нему. Перемахнув через двухметровую стену, скрылся во дворе. Через пару минут открывал ворота, махнув мне, приглашая загнать машину. Когда за 'Жигуленком' закрылись ворота, я облегченно вздохнула и вылезла из машины. Игнат уже открывал входную дверь в дом.

— Добро пожаловать, — пригласил он меня, придерживая для меня дверь, — Спальни на втором этаже, кухня на первом. Располагайся.

— А ты? — спросила я, стягивая куртку. Игнат едва заметно поморщился, промолчал.

— Где аптечка? — строго спросила я. Он пожал плечами, — Пошли, — скомандовала я.

Поднявшись на второй этаж, начала открывать двери. Обнаружила просторную ванную. Усадила Игната на край ванной, включила воду. Порывшись в шкафчиках, нашла аптечку. Вымыв руки, коротко приказала:

— Раздевайся.

Он хмыкнул.

— Совсем? — ехидно поинтересовался, но начал стягивать с себя куртку.

Я, обернувшись к нему, хотела уже сказать что-нибудь гадкое, как увидела струйку крови, стекающую по его предплечью. Игнат продолжал снимать одежду. Я невольно залюбовалась его фигурой. За курткой последовала кобура, он все аккуратно складывал на пол рядом с ванной. Когда потянулся к футболке, вздохнул.

— Давай я разрежу, — прошептала я, стараясь взять себя в руки и не думать о таком идеальном и соблазнительном мужском теле, — У хозяина найдется чистая футболка для тебя?

Игнат кивнул, опуская руки. Я отыскала ножницы в шкафчике. Пощелкав ими, повернулась к Игнату.