Несколько месяцев назад, когда я занимался предыдущим делом, я здорово злоупотреблял кокаином. Но кокаин кончился, и я запаниковал. Кэти еще со времен своей панковской поры знала всех торговцев наркотиками. Я нагло воспользовался нашей дружбой и заставил ее дать мне адрес. Это сильно повредило нашим отношениям, но кокаину плевать на дружеские чувства.

Я нашел этого «Стюарта» и получил то, что хотел. Он был далеко не типичным торговцем. Жил в аккуратном домике недалеко от колледжа и больше напоминал банкира, чем наркодилера. Стюарт держался тише воды, ниже травы, и это приносило ему успех и избавляло от неприятностей.

Я отодвинул завтрак, не мог есть. Официантка забеспокоилась:

— Что-то не так?

Но дело было не в еде. Я даже чай не мог пить.

— Нет… Неважно себя чувствую.

Она одарила меня материнской улыбкой:

— Наверное, желудочный грипп, сейчас весь город болеет.

Я пошел к каналу, причем меня бросало то в жар, то в холод. Я взмолился, чтобы Стюарт оказался дома. Постучал, подождал и, когда тот открыл, проговорил:

— Стюарт, не знаю, помните ли вы меня.

Он прищурился:

— Приятель Кэти… не подсказывайте… вы Джон Тейлор.

— Джек.

Тут возникает интересный вопрос: а надо ли вам, чтобы торговцы наркотиками помнили, как вас зовут?

— Проходите, — пригласил Стюарт.

В доме было идеально чисто, как в витрине. На хозяине были выглаженные брюки, белая рубашка, свободно повязанный галстук. Он предложил мне сесть и спросил:

— Чай, кофе, лекарства?

— Сигареты случайно не найдется?

Я почувствовал уже забытое было томление. Стюарт сдержанно рассмеялся и сказал:

— Только в магазине на углу. Я не разрешаю курить в доме.

И разумеется, на стене висело объявление:

У НАС НЕ КУРЯТ

Я заметил:

— Вы шутите.

— Это дурная привычка.

— Стюарт, да будет вам… вы же наркотиками торгуете.

Он поднял палец:

— Я бизнесмен. Сам никогда не употребляю.

— Довольно гибкая система моральных ценностей, приятель, вы не находите?

Стюарт развел руки:

— Мне годится. Но я не думаю, что вы заглянули, чтобы поговорить об этических принципах, ведь так?

— Конечно, вы правы. Мне нужны сильные транквилизаторы. У меня ломка.

Он наклонил голову, напомнив мне врача, и спросил:

— Чем вы пользовались… вернее, чем злоупотребляли? Я тут путаюсь в терминологии.

— А я нет. Злоупотреблять — значит дойти до ручки.

— Понятно. Я запомню разницу. Извините меня.

Стюарт отправился наверх. Если бы я приметил бар с напитками, то обязательно ими «злоупотребил». Хозяин вернулся с кейсом и посмотрел на меня:

— Сколько вы собираетесь потратить?

— Сколько потребуется.

Широкая улыбка, все ради денег, никакого юмора. Стюарт выложил на стол шеренгу маленьких бутылочек:

— Обратите внимание, здесь красные, синие, желтые и черные капсулы.

— Вижу.

— Красные — сильное болеутоляющее, желтые — средние по силе транквилизаторы, синие — кваалюды, а черные…

Он с восхищением вздохнул и продолжил:

— …Черные красотки!

Я попросил:

— Воды можно?

— Сейчас?

— Нет, в следующий вторник. Будет вам.

Когда Стюарт вышел за дверь, я отвинтил крышку с бутылочки с красными таблетками и всухую проглотил две из них. Хозяин вернулся с водой, и я выпил ее залпом, продемонстрировав трясущиеся руки.

— При употреблении этих таблеток требуется осторожность, — предупредил он.

— Вы — как правительство, уведомляете об опасности для здоровья.

Стюарт достал маленький калькулятор, произвел вычисления и показал мне результат.

— Бог мой, тут нужны мощные транквилизаторы… — Я присвистнул и выложил на стол деньги.

— Покупателю, который платит наличными, я добавлю кое-что необычное, — сообщил Стюарт.

— Надеюсь, вы шутите.

Он вытащил маленькую коричневую бутылочку:

— Что вы знаете о ГХБ?

— Гибель, хана, болезнь? — предположил я.

— Не в том смысле, что вы подразумеваете. Этот наркотик еще называют «жидкостью Е», болеутоляющее средство. Через двадцать минут он начинает воздействовать на ваши движения, зрение и разум. Сомнения, стыд, одежда, самоконтроль — все исчезает. Хотите знать, как они на это средство наткнулись?

Глаза Стюарта горели лихорадочным огнем. Я понял, что фармакология — его слабое место. И кивнул:

— Валяйте рассказывайте.

— Впервые этот наркотик произвели в качестве синтетического средства для анестезии и для обезболивания родов. Он расслабляет мускулы. Увы, в Америке его запретили, потому что он вызывает судороги. Затем его соединили с рогипнолом. Его преимущество — утренний эффект. Вы остаетесь бодрым и деятельным.

— Мне уже нравится.

Стюарт поднял бутылочку:

— Теперь об опасности. Если спутаете дозу, можете впасть в кому. Если принимать правильно, получите эйфорию и либидо. Слушайте внимательно… вы меня слушаете?

Те две таблетки, которые я выпил, еще не могли начать действовать, но мне явно становилось лучше.

— Я весь внимание… — Я снова кивнул.

— Ладно. Правила таковы: всегда принимайте правильную дозу. Между дозами должен быть интервал не менее сорока минут. Поставьте кого-нибудь в известность насчет того, чем вы занимаетесь. Ни в коем случае не садитесь за руль.

— Понял.

— Уверены?

— Ну да.

Стюарт положил бутылочку рядом с остальными. Затем сел и внимательно посмотрел на меня.

Я вскинул брови:

— В чем дело?

— Вы знаете, Джек… вы не возражаете, если я буду звать вас Джек?

— Это мое имя, только не затрепите его.

Его глаза вспыхнули, и он сказал:

— Не подсказывайте… Роберт де Ниро и Эд Харрис в… черт, как же назывался фильм?

Таблетки уже действовали вовсю, и хозяин мне даже начал нравиться. Я и сам не мог вспомнить название фильма, только мило улыбнулся. Стюарт продолжил:

— Ладно, надо подождать, я обязательно вспомню. Короче, я хотел сказать, что, несмотря на ваш острый язык, а этого ужу вас не отнимешь, я начал испытывать к вам симпатию.