сел в последний ряд. В священнике, проводившем мессу, мужчина признал епископа Джереми О'Нейла. Сам священнослужитель в свою очередь заметил гостя, но не подал виду, продолжая священнослужение.

После окончания мессы мужчина в чёрном подошёл к епископу.

— Благословите, Ваше преосвященство, — поцеловал он руку священнику.

— Благослови тебя Бог, брат Мигель. По какому вопросу бывший инквизитор прибыл ко мне? — спросил епископ.

— Вы же сами знаете, бывших не бывает. Орден нуждается в вас, и просит вернутся к своим прежним обязанностям.

— Я так понимаю дело в волшебниках и их новом Тёмном Лорде. Как его там, Воландеморт? — спросил О'Нейл.

— Вы правы, Ваше Преосвященство, наши информаторы из Германии и Франции дожили о шевелении в среде аристократии волшебников. Были обнаружены следы темно-магических ритуалов и опустошённые деревни. У нас есть сведения, что и на островах происходили аналогичные случаи, — дал краткую сводку инквизитор.

— Ты же понимаешь, Мигель, без дозволения Короны орден не сможет действовать открыто. Как я понимаю, Папа не знает о вашей инициативе? — высказал свои подозрения епископ.

— Нет не знает, — не подозревая, что его ждёт, ответил Мигель.

— ТАК КАКОГО ДЕМОНА, прости меня, Господь, за слова мои, вы, идиоты, залезли туда, куда вас не звали. Из-за таких, как вы, Папа и приказал расформировать инквизицию, и я ушёл в отставку, — с каждым произнесенным словом на инквизитора всё сильнее давила выпускаемая сила епископа, вдавливая его в каменный пол церкви. — Ты понимаешь, если откроется, что вы влезли во внутренние дела другого государства, поднимется такой скандал, который затронет не только вас, а ВСЕХ. ВАС, ИДИОТОВ, ОСОБЕННО ВЕРХУШКУ ОРДЕНА, НАЗОВУТ ОТСТУПНИКАМИ, А ИСПОЛНИТЕЛЕЙ УПЕКУТ, КУДА ПОДАЛЬШЕ. Плохой из меня вышел наставник, я не смог тебя хорошо обучить и привить здравомыслие. Ну говори, чего молчишь.

Мигель, не чувствуя больше ту тяжесть, что давила на него, встал на ноги.

— Но, наставник…

— Не называй меня так никогда! Ты забыл с кем разговариваешь, не пытайся на меня давить. Понял? А теперь докладывай, что вы там ещё накопали, — приказал епископ.

— Мы… Кхм… По предварительным данным, проведённые ритуалы были предназначены для поднятия инферналов и других немертвых тварей, — доложил инквизитор.

— Инферналы говоришь? И зачем этому отродью бездны понадобились мертвецы. Защита? Атака? Непонятно… Узнали, куда их перенесли, нет? Ожидаемо. Тогда слушай меня внимательно. Я сам сообщу Папе об этом и попрошу его протекции, а ты, Мигель, сообщи главам ордена о моем решении. Если они посмеют возразить, то передай им, что я сам буду заниматься этим делом.

— Слушаюсь, Ваше Преосвященство, — склонил голову инквизитор.

— Можешь переночевать сегодня в гостевом доме, у тебя же переговорный артефакт есть? Свяжись с этими маразматиками побыстрее. Да простит нас Господь за неподобающее поведение. Иди отдохни, а мне надо подготовится к путешествию.

Глава 6 Конец учебного года и…

Как и планировал Дамблдор, сразу после завтрака МакГонагалл отвела мисс Стейси в директорскую башню для нелёгкого разговора. В конце обеда были объявлены новости для студентов, особенно неприятные для учеников третьего курса и старше. Большая часть старшекурсников, несмотря на начинающиеся вскоре экзамены, стали возмущаться из-за директорского “самодурства”. Но, после разъяснения причины ограничений, студенты притихли на короткое время; переходный возраст и гормоны.

До конца учебного года преподавательский состав не раз столкнулся с нарушениями дисциплины.

Убийство семьи Стейси, статьи Ежедневного пророка, разные слухи, что распространяли сумятицу, стали причиной паники не только среди студентов, но и у простых обывателей Маг-Британии. Студенты разделились на условных три группы. В первой группе в основном были дети так называемых Пожирателей и сторонников чистоты крови, которых Александр в мыслях обозвал “Инцестофилами”. Во вторую в большинстве своём входили маглорожденные, полукровки и дети тех чистокровных семей, которые более лояльно относились маглорождённым и не имели тяги к близкородственным связям. А третью группу составляли остальные обыватели, которые больше смотрели в рот министерству и при этом больше всех страдали от последствий междоусобиц первых двух групп. А основными инициаторами нарушений дисциплины были, как ни странно, не студенты, а студентки. Вы бы подумали: а почему не парни? Ведь парни по своей сути более агрессивные. Но, как показала практика, после нескольких разбитых носов и выбитых зубов, сильная половина студентов более или менее успокоилась. А девушки… Ужесточение правил и запрет на выход с территории школы сделали своё дело. Тут Александр сам был в шоке от творящегося, он в прошлой жизни не раз слышал о сравнениях женского коллектива с гадюшником или змеиным кублом, но такого поведения он не ожидал от детей 60-70-х годов, тем более от девушек. Какие экзамены, когда та рыжая стерва соблазнила наречённого? Да, страшное это зрелище — наблюдать как группа девушек-волшебниц кидается в своих оппоненток проклятиями, иногда слишком каверзными. Особняком стояли только традиционно нейтральные Пуффендуйцы, принадлежащие третьей группе, но и то тем иногда приходилось отвечать на нападки. Сколько раз Дамблдор пожалел о своём распоряжении, и сколько раз преподаватели в своих мыслях обзывали его всякими неприличными в приличном обществе словами, за такое правильное, но гем… кхм тяжёлое для них решение, ведь безопасность студентов превыше всего (П.А. ага, как же с проклятиями?!). За пару недель все обитатели школы (кроме домовиков, хотя тем тоже иногда доставалось) единодушно стали чувствовать друг к другу и к месту их нынешнего обитания неприязнь.

Но всё плохое когда-то заканчивается, и за день до окончания семестра все как-то спокойно выдохнули; экзамены сданы, былые (двухнедельные) обиды прощены, и все стали снова если не друзьями, то хорошими знакомыми.

За эти пару недель больничное крыло никогда не было пустым, а запасы успокоительного стремительно заканчивались и более медленно пополнялись: декан Слизерина не успевал полностью восполнить все потраченные “медикаменты” в больничном крыле.

А тем временем Алекс не мог выкроить время для своих тренировок, отдыхая только во время приёма еды. Каждый день ему приходилось следить за наказанными студентами и не раз пресекать ссоры, которые могли перерасти в полноценную драку. Раз в двое суток Александр дежурил по ночам в паре с Горацием. За время их с зельеваром дежурств Александр многое узнал о своём напарнике. Попаданец помнил не только из прошлой жизни, но и из памяти Филча, насколько тщеславным и падким на лесть был Гораций. Но профессор был ещё и довольно хитрым человеком, ведь не зря он создал свой клуб слизней. Зельевар искал неогранённые драгоценные камни среди студентов и поддерживал их, оставляя о себе наилучшее впечатление в умах тех избранных. вселенец понимал, что этот “жук” зарабатывал таким образом себе на пенсию: