Он не дал мне ни возразить, ни вздохнуть, ни ахнуть — впился в рот поцелуем, от которого этот ночной мир померк. От прежней реальности не осталось ничего. По линии ангелов я мгновенно переместилась в иную явь, где разум безмолвствует, а истончившееся тело превращается в пульсирующее пламя.

Я выгибалась под исступленными поцелуями и ласками, отдаваясь им и подчиняясь силе их страсти. И как будто наблюдала за собой и ангелом со стороны.

Его дыхание и мое дыхание слились, став единым дыханием. Мое тело взметалось навстречу его рукам и губам. Я жаждала его яростных прикосновений, и приглушенно смеялась, наслаждаясь их бесстыдством. Раскрывалась для них, являя все сокровенные тайны.

А затем вдруг вознеслась к небесам и полетела навстречу взорвавшейся звезде…

…В старом мире по-прежнему царили антрацитовая ночь и холод. Влажное тело содрогнулось. Я вскочила с постели и бросилась к приоткрытым створкам окна, чтобы их закрыть. Но в постель обратно не вернулась. Осталась стоять у подоконника, несмотря на то что меня сотрясала почти ознобная дрожь.

И смотрела на обнаженного ангела. Он разметался на смятой постели, не пытаясь накрыться или накинуть что-либо на себя. Его нагое тело, блестящее от любострастной испарины, казалось темным на фоне всклоченных простыней. Ночь наложила причудливые светотени, четко очертившие его мускулы и изгибы. Половина лица скрывалась во мраке, и оно казалось венецианской маской. Черно-белой, разделенной ровно посередине. Я молча шагнула к фотоаппарату. Даже если бы Гарланд воспротивился, я бы все равно сделала этот снимок. И опять — только для себя. Но Стефан молчал. И смотрел в объектив.

А я сделала вместо одного снимка — одиннадцать, чувствуя, как с каждой новой вспышкой разгораюсь изнутри. Вновь. Мое тело требовало его тела. Изнемогало. А времени-то прошло с тех пор, как безумие погасло, всего ничего. Минут пять… Я не узнавала себя. Не верила самой себе.

— Иди сюда, — позвал ангел, повелительно махнув рукой.

И я подчинилась. Упала в его жаркие объятия, забыв про то, что Лайлия Шеритон — свободная и никому неподвластная эмансипированная особа. Особь.

Этой ночью, полной теней и терпких ароматов океана, родилась новая Лайлия Шеритон. Бешеная, ненасытная, покорная и сладострастная. Главное украшение в коллекции орхидей Ангела-city.

Ночь промелькнула ослепительной кометой. Тело ее запомнило, разум — нет. Я улетала в иную огненную явь и возвращалась. Снова и снова. Улетала вместе с ангелом. И каждый раз он возносил меня все выше и выше. Туда, где до нас еще никто не бывал.

А когда я проснулась утром, постель оказалась пуста.

Ангел меня покинул. Или же из иной яви в обычную реальность я вернулась одна…

* * *

Постель оказалась безбожно смятой. И ледяной. Значит, Гарланд ушел давно. Сейчас часы показывали начало одиннадцатого. Вероятно, Ангел-city исчез ранним утром, когда я только заснула.

За окном шумел океан. Как странно: я провела на острове не так много дней, а шум прибоя сделался уже таким привычным для моих ушей, что, не услышь его, я бы страшно затосковала.

Может быть, прошедшая ночь мне просто приснилась? Могло ведь такое случиться. Всем порой снятся необычные и эротические сны. И я не исключение.

Однако это предположение внезапно вызвало острый приступ отчаяния. Нет! Нет и нет! Мне ничего не приснилось! Все было. Со мной. Я уносилась в иную явь с ангелом и узнала, что можно превратиться в огонь и не сгореть,

Я внезапно вскочила и голой бросилась к зеркалу. Принялась пристально всматриваться в себя саму. Растрепанная, полусонная, со смягченными после сна чертами, припухлыми губами и глазами, подернутыми матовой дымкой, я выглядела именно так, как и должна выглядеть после бессонной ночи, проведенной в объятиях черноглазого ангела. Все случилось на самом деле… Внезапный стук в дверь заставил меня сильно вздрогнуть. Я едва-едва успела нырнуть под покрывало, а в комнату уже просочился Скарамуш, а вместе с ним — энергия и бодрость начавшегося дня.

— Привет, ненаглядная! — возопил лучезарный старикан. — А тебя тут с утра пораньше уже к телефону требуют.

Меня?

К телефону?!

Он сунул мне в руку трубку, на которую я взглянула со смесью ужаса и недоумения. Кто может похищенную Лайлию Шеритон требовать к телефону на острове Каланта?

— Здравствуй, моя дорогая, — голос Ангела-city казался далеким и призрачным. — Надеюсь, я тебя не разбудил?

— Нет, — машинально отозвалась я, пребывая почти в трансе.

— Вот и хорошо. Днем меня не будет на острове, но к полуночи постараюсь вернуться. Сегодня твоя очередь…

— Моя очередь что?.. — не поняла я и даже головой потрясла, пытаясь утрясти разнокалиберный сумбур в голове.

— Нанести ночной визит в мою постель.

— Ви-и-изит-т? — Я даже заикаться начала — то ли от изумления, то ли от возмущения.

Вперившийся в меня Скарамуш многозначительно сложил губы длинной трубочкой, услышав, как стал заплетаться мой язык.

— Жду тебя в полночь, дорогая.

Гарланд неожиданно дал отбой. Пару секунд я тупо вслушивалась в трубку, из которой неслись гудки. Затем перевела глаза на Скарамуша, Тот уже приплясывал на месте, разве что не прихлопывал и не притопывал.

— Ну и как? Хорошие новости? — поинтересовался он нараспев, предусмотрительно забирая трубку обратно из моих занемевших рук.

— Лучше не бывает, — проговорила я слабым голосом — покрывало едва не сползло с меня.

То-то бы Скарамуш порадовался.

Кто из нас сошел с ума: я или Стефан Гарланд? Неужели он и в самом деле думает, что я приду к нему ночью? И лягу в его постель? Мне стало жарко и плохо.

— О-ля-ля! — Скарамуш перешел на французские восторги, но после деловито добавил: — Сейчас будет завтрак, а потом делай что хочешь. Стефан разрешил тебе пошалить…

Нашли шалунью!

Старик, приплясывая, направился к двери, но я его остановила проникновенным вопросом:

— Скажите, а на острове есть еще женщины… кроме меня?

Скарамуш замер с поднятой ногой, постоял, как фламинго на одной конечности, затем аккуратно поставил ее на пол и обернулся ко мне с хитрыми-хитрыми глазами:

— А почему тебя это интересует, ненаглядная?

— Вполне логичный вопрос, — пожала я плечами под покрывалом. — Мужчин здесь много, но женщин я не видела ни одной. Мне показалось это странным.

— Жена Стива Уайлда ухаживает за орхидеями в оранжерее. В свободное время миссис Уайлд предпочитает заниматься личным садиком возле собственного бунгало. Есть несколько женщин из обслуживающего персонала замка. Они — дамы солидные и пожилые, их редко можно увидеть порхающими по острову. Им больше нравится тень. Еще имеются жены у работников аэродрома. От замка они живут далеко, и у них нет привычки прогуливаться возле его стен, если только не случится что-нибудь из ряда вон выходящее. Вот так. Я ответил на твой вопрос, ненаглядная?