litbaza книги онлайнНаучная фантастикаВъ лѣто семь тысячъ сто четырнадцатое… - Александр Владимирович Воронков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 88
Перейти на страницу:
и из тылов что-нибудь подкинут. А вот если человек растерялся, дрогнул, опешил, на миг издав фальшивую ноту в музыке боя — тут и конец всему, пишите письма мелким почерком!

Так и тут: хоть взрыв и не нанес заметного ущерба нападающим, — по крайней мере, я не увидал убитых им врагов, — но бандиты растерялись, решив, видно, что зажаты в клещи с фронта и тыла.

Кто-то завопил:

— Измена!

Кто-то:

— Спасайся, братия! — и кинулся перелезать через тын.

Кто-то, просто отбросил топор в надежде на пощаду и рухнул на колени, размашисто крестясь.

Дурной пример — заразителен, так что спустя полминуты толпа погромщиков разбежалась кто куда. Троих воинов в тегиляях, сохранивших присутствие духа и желание драться, стрельцам пришлось порубить, а полдюжины пленных покорно дали связать себя собственными кушаками.

Теперь, когда никто не мельтешил оружием перед глазами, отвлекая от обозрения окружающего пейзажа, мы увидели, что двое защитников часовни стоят уже совсем неподалёку, всё также своим видом выражая готовность продолжить драку. Но теперь к ним присоединился третий: полный молодой мужчина с усами-пиками под подозрительно семитским носом. Верхнюю половину лица носача маскировала тень от широкополой шляпы с закреплённым серебряной пряжкой пучком ярких перьев, смахивающих на хвост попугая ара. Длинный кинжал его оставался в ножнах у пояса, но в правой он привычно держал пистолет с солидным бронзовым шаром на конце рукояти. Хорошая, однако, штука: и баланс оружию даёт нормальный, и по башке таким заедешь — никому мало не покажется. А это в эпоху однозарядного оружия — весомый аргумент.

— Я же велел: всем убрать оружие! Вам что — непонятно? Развели, понимаешь, фехтование!

Нет, ну сколько раз можно повторять? Царь я или не царь? Должны меня слушать, или не должны?

Вот обижусь и уйду. В монастырь. В женский.

Усач с пистолетом засунул оружие за широкий ремень со здоровенной фигурной пряжкой, прикрывающей чуть ли не треть живота и поклонился на европейский манер. После чего что-то сказал своим товарищам на незнакомом языке, отдалённо смахивающем на германскую мову.

С видимым нежеланием воины отёрли окровавленное оружие и вложили клинки в ножны. Теперь, когда боевая суета прекратилась, я обратил внимание на существенную разницу в их вооружении и доспехах. Одинаковыми, вернее, сходными внешне, были только глубокие полукруглые шлемы с прикрывающими лица от поперечного удара стрелками-наносниками, закреплённые на краю козырька. Загривок прикрывали собранные наподобие рачьих хвостиков трёхсегментные назатыльники. Но вот всё остальное — заметно разнилось. Если один был облачён в пластинчатые доспехи с прикрывающей тело железной кирасой, латной «юбкой» и наплечниками, а ноги защищались поножами на бедрах и ниже колен, то серый кафтан второго был закрыт спереди лишь изрубленным кованым нагрудником и «набрюшником» из нескольких пластин внахлёст. Да и оружие заметно разнилось: воин в сером кафтане — или как эта одежда ещё называется? На наши русские кафтаны всё же не совсем похоже, — гордо носил у пояса саблю, на первый взгляд, весьма похожую на стрелецкие, но всё же слегка не такую. А его товарищ вооружился тяжёлым даже с виду прямым палашом с гардой, прикрывающей всю кисть руки и длинным тонким кинжалом, больше смахивающим на шило-переросток, упрятанное в изящные кожаные ножны с медными чеканными накладками.

Скрыв оружие, троица приблизилась, насторожённо поглядывая на заляпанных кровью стрельцов, всем видом выказывающих готовность напластать на заготовки для бифштекса любого, кто не так посмотрит на их государя. Нестройно, но почтительно поклонились: толстячок даже повыкаблучивался, перебирая ногами в тупоносых туфлях и разметая шляпой московскую пыль.

— Ну, довольно политесы разводить. Покланялись — и будет. Отвечайте: кто такие и что здесь делаете?

Усач в шляпе принял почтительную позу и, приложив руку к груди, ответил на плохом, но всё же понятном русском языке:

— Ваше величество, Великий Государь, царь и Великий кназь всея Руссии Деметрий Иоганновитш! Припадаем к твоим стапам и просим застшиты от буйства тшерни! Аз есмь Исаак-Абрахамзоон Массарт, негоциантус из Хаарлема[24]. А это — он слегка картинно развернулся, указывая на своих спутников — книгт[25] Винсен Бремер, третьего дня прибывший из Амстердама, и ясновелмошный пан Ватслав Возняковитш из Гнездиловитш, сопровождавший его в пути от Шетши Посполитой до Масквы.

Ну вот, начинается… Только интуристов «защищать от буйства» мне и не хватало. И так народу в отряде — всего ничего и как оно дальше пойдёт, ещё бабушка надвое наворожила. А ну, как стрелецкое начальство откажется признавать царя Дмитрия и пожелает выслужиться перед новым царём Шуйским, поднеся тому в подарок голову прежнего правителя? Или, что не менее вероятно, отряд просто не сумеет прорваться в Стрелецкую слободу, напоровшись на более сильное и подготовленное подразделение заговорщиков? В гражданской войне часто те, кого считаешь своими, на поверку оказываются перевёртышами, а боевые действия в лабиринтах городских улиц могут перемешать войска, как щепки в водовороте. Но… А почему нет? Рубиться эти конкретные иностранцы умеют. Лично сейчас видел. И смелости не занимать им, потому как положение не из лучших: обратно по домам из русской столицы им добираться будет сложновато, учитывая неприязнь местных жителей к «немчинам». А в Москве в данный исторический момент иноверца прирезать могут за милую душу, особо не разбираясь, католик ли этот бритомордый тип или гугенот какой-нибудь. Главное — не наш. А «не наше» часто представляется таинственным и опасным из-за непривычности и необычности. Потому и уничтожается… на всякий случай.

Вот и мне этот толстяк отчего-то интуитивно не слишком нравится. То ли застарелая классовая ненависть зашевелилась, то ли гены Ивана Грозного, везде врагов искавшего, пробудились… Но интуицию, как говорится, к делу не пришьёшь, а пока нидерландский купец находится в положении «врага моего врага» и должен выступать против погромщиков Василия Шуйского хотя бы для того, чтобы сохранить свою шкуру. Второй голландец, насторожённо зыркающий по сторонам, пока что не вызывает никаких чувств. А вот шляхтич явно расслабился после боя, глядит весело, но без дерзости во взгляде. А что не веселиться? Молод, красив — аж девки ахают, силой и ловкостью не обижен, да и в бою умел. Видно, что сабельная рубка для него сродни азартной игре, где на кон ставится голова, но и выигрыш — жизнь. Долгая ли, краткая ли — до следующей сечи — но жизнь. Из таких вот парней либо друзья выходят, верные до гроба, либо враги с кристально чистой ненавистью в душах, которых не сломит ни страх, ни подкуп, ни пытки. Руси такие люди нужны. А что поляк… Так мало ли их русским царям

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 88
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?