— Ты слушай. Тони и малыши — лучшее, что было у меня в жизни. Это я тебе должен, братец. С Патриком говори сам, но он же унаследовал пятнадцать миллионов — вполне обойдется без той чепухи, что израсходовал на тебя. Оно стоило того, в конце концов.

— Ясно. — Корт постарался, чтобы в его голосе не прозвучало сарказма, но не преуспел. Не важно, насколько удачно все обернулось. Его братья приносили ради него жертвы, и его гордость требовала им отплатить. Трейси бы поняла. Он поискал ее глазами среди трех десятков гостей и нашел около своих невесток. В лучах заходящего солнца ее волосы пылали как огонь, и вечерний ветерок обвивал платье вокруг ног, подчеркивая прелестную попку.

Как его рукам хочется трогать ее, гладить, ощущать мягкую кожу. Через пару часов они останутся вдвоем. Джош будет в постели, и они тоже.

Трейси повернулась, как будто почувствовала его взгляд, и их глаза встретились. Он будет у нее первым, даст ей первые уроки страсти, первым, кто почувствует, как ее объятия сжимают его с силой восторга. Трейси опустила голову. Корт был уверен, что ее щеки сейчас розовы. Так ли бешено, как у него, бьется ее пульс?

— Она здорово умеет управляться с детьми и по тебе всегда с ума сходила. — Брэнд смотрел в ту же сторону, что и он.

Сходила с ума? По нему? Раньше они были приятелями, а теперь вот оба подцепили любовную горячку в тяжелой форме. Но если она хочет держать это в секрете в таком крохотном городишке, значит, придется врать всем. Он не любил врать, особенно родным, но ради Трейси придется.

— Она сдает мне комнату и нянчит Джоша.

Больше ничего.

— А может, подумаешь, как изменить такое положение? Она тебе подходит намного больше, чем подходила Кэйт. Трейси не будет упрекать тебя твоим прошлым. И не заставит все время ходить при параде, не будет учить светским манерам.

Корт открыл было рот, собираясь спорить, но не произнес ни слова. Хотела ли Кэйт изменить его? Да, она помогала ему выбирать одежду, но он ценил ее мнение в этом вопросе. Настоящий ковбой из глубинки, он, попав в колледж, сделался предметом насмешек — из-за одежды и этого говорка. Верно, ей случалось поправлять его произношение, но он сам хотел избавиться от южного выговора.

— Выпьем пивка? — Вопрос Брэнда отвлек его от воспоминаний.

— Обязательно. — Пиво располагалось рядом с Трейси, и, как только он подошел к ней, Джош рванулся в ее сторону так, что Корт с трудом удержал его от падения. Трейси ловко поймала ребенка.

— Слишком много народу для тебя, солнышко?

Джош зарылся лицом в ее шею, и все, о чем Корт оказался способен думать в это мгновение, это как он сам сделает то же через.., он глянул на часы. Сколько им еще торчать здесь? Час? Два?

Брэнд обнял за плечи свою жену Тони.

— Что у вас тут за заговор?

Ответила ему Брук, жена Калеба.

— Никакого заговора. Мы говорили о школьниках из бедных семей, которым нужна работа летом. Трейси направила их к нам, и мы рассказываем ей, как у них дела.

Жена Патрика, Лианна, добавила:

— Если бы она не рекомендовала нам надежных нянь, мы не могли бы вот так выбираться из дома вместе с мужьями.

— Начинаю понимать, что жизнь двумя графствами западнее сопряжена с проблемами, — скорчила гримасу Тони.

Брэнд метнул в Корта суровый взгляд.

— Лучше уж два графства, чем полстраны.

Обидно. Но Корт не поморщился — и не преминул отметить, как в глазах Трейси загорается воинственный огонек. Но не успел он ответить, как подошел Калеб.

— Что я упустил?

Брэнд протянул ему пиво.

— Я тут стараюсь уговорить Корта переехать домой окончательно.

— Поддерживаю предложение, — кивнул Калеб.

Трейси бросилась на выручку Корту.

— Корту нужно завершить образование, тем более есть возможность учиться у самого лучшего кардиолога в стране. Вы хотите, чтобы он от этого отказался?

— Нет, но… — Калеб расправил плечи, и Корт понял, что брат готов к сражению, но Трейси не сдавала позиций:

— Калеб, уж ты-то должен понимать, что значит стремиться к избранной цели. Ты сам вместе с Брук учишь людей добиваться своего на своем туристическом ранчо.

— Верно, но нам нужен врач в больнице.

— И поэтому Корт не может сделать собственный выбор? Жить своей жизнью? Идти за своей мечтой?

Брук продела руку под локоть мужа.

— Калеб, она права. Решать Корту.

— Это все правильно, но теперь у него этот клопик. — Брэнд взъерошил Джошу волосы. — Ему надо жить поближе к своим. Если он уедет обратно, то не увидит Джоша, пока тому не исполнится шесть. Парень вырастет чужим нам всем.

Эти слова ударили Корта по больному месту.

Пять лет дальнейшей учебы будут означать, что Джошу придется проводить почти все время в детском саду. Но почему ему так жаль терять мальчишку на эти, пусть немногие, годы? Ведь он не собирался заводить ребенка.

Трейси была готова защищать его позицию и дальше. Корту хотелось стиснуть ее в объятиях за эту защиту. Но, проведя вдали от дома десять лет, он привык сам сражаться за себя.

— Спасибо, Трейси. Дальше я сам. Мои братья все поняли.

Судя по их лицам, они поняли гораздо больше, чем требовалось.

Брук подхватила с земли своего младшенького и посадила в надувной плавательный бассейн, который кто-то догадался наполнить разноцветными шариками. Мальчик восхищенно завопил, и Джош завозился, пытаясь присоединиться к нему.

Трейси отошла в сторону и спустила Джоша к игрушкам. Тот принялся шлепать по шарикам одной рукой, другой продолжая держаться за няню.

Корт понимал его. Он снова глянул на часы. Долго еще?

— Кстати, о мечтах. Когда тебе предложат пост директора, Трейси? — поинтересовалась Брук.

— Школьный совет должен решить окончательно в ближайшие недели.

Корт подвинулся ближе.

— Раз уж ты так хочешь стать директором, почему не попробуешь в других школах?

Трейси неторопливо выпрямилась, оставив Джоша шлепать по шарикам в свое удовольствие.

Корт поразился тому, какая железная решимость засверкала в ее глазах.

— Здесь мой дом. И никуда уезжать отсюда я не хочу.

— Просто я хотел сказать, что в более крупных городах предоставляют больше возможностей и платят там наверняка больше.

— Дело не в деньгах, Корт.

Отец Корта зазвонил в колокол, приглашая к столу, и он не успел расспросить Трейси о подробностях. Или рассказать ей, как он сам, на своей шкуре, учился, что деньги не только заставляют мир вертеться, но еще и открывают нужные двери.