Девочка панк была похожа на Настину школьную подружку. Та тоже была «метр с волосами». Она сделала себе татуировку на плече, плевалась через отверстие выпавшего зуба… «Punk movement[64]дает возможность самому что ни на есть захудаленькому, прыщавенькому и страшненькому воображать себя человеком», — думала Настя и сожалела, что все доступно массам, что она живет в эпоху процветания средних. «И Греты Гарбо не может сегодня быть, потому что нужна girl next door — парень из соседнего двора. Поэтому и фильмы такие посредственные — о проблемах среднего человека. Чтобы зритель отождествлял себя с героями».

Сидя в кафе, она составляла список необходимого для «вылезания», как говорил Друг. Первым пунктом было — не общаться с эмигрантами. Друг был исключением. Подумав, она и Сашу записала в исключение из правила. Она должна была читать американскую поп-литературу — Херальда Робинса, а не Платонова. Она должна была быть похожей на американок — все время улыбаться. С Виктором она решила больше не встречаться: «Достаточно одного мальчика, Саши». Виктор был мальчиком, потому что жил с родителями. В Белл Эйр. У них даже был постоянный слуга, отвечающий по телефону стальным голосом.

Пошляться по магазинам Настя не могла — в районе Мили Чудес был единственный магазин мужской одежды «Zakhary All». Он был громадным, внутри тянулись вешалки с костюмами, которые никто не покупал. Это было кладбище костюмов. Хозяин — с очень обиженным лицом, умоляющими глазами и голосом — сам делал рекламу по местному TV. Он чуть не плакал: «Пожалуйста, — шептал он, приходите и посмотрите, какой у нас большой выбор. Приходите». Настя не ходила.

От пригласительного на шоу, на пати после шоу Саша отказался. Насте было обидно. Он не только откровенно не проявлял интереса к ней, он себя будто в угол загонял: «Опять будешь с Ленькой и Семеном?» Нет, Саша собирался читать Бунина. Он часто читал вслух «Темные аллеи» лежа на Настиной постели. В первый раз в эту самую постель Настя его почти силой затащила. Она сама попросила его остаться после того, как они час почти провозились на диване. Она сама распахнула дверцы и рванула за раму кровати. До этого она, вскочив с дивана, убежала в ванную. Ей не хотелось, чтобы Саша почувствовал, что она «истекает желанием», поэтому она пошла и… помылась! А Саша, наверное, еще часа два бы возился. А потом ушел бы. Не из-за нежелания Насти, а из-за нерешительности и отсутствия инициативы. Подтверждая таким образом предполагаемый тип советского человека.

Несостоявшаяся звезда Нью-Йорка Бэри-Бэри поэтому и приехал в Лос-Анджелес, чтобы хоть здесь быть первым. Дизайнер Бэри-Бэри был лучшим из лучших. Из них выделялись «Осколки» во главе с одногрудой Мэриэм. Она позванивала колье из ракушек, а любовники-фотографы бегали за ней. Но сами «Осколки» пока были признаны только в эЛ.Эй. И никак не «склеивались» в Нью-Йорке. Муз Модерн со своими шифонами и шелками воображала, что уже одевает first lady. Но не только Белый дом, но и самый маленький Бэри-Бэри поглядывал на Муз сверху вниз — для них она была пигмейкой. Аксидент будто пришел из шестидесятых годов. Его military designs[65]были преувеличенных размеров — для нежелающих и неумеющих воевать. Вместо LSD он употреблял кокаин.

Кроме Насти, из Джодиных моделей в шоу участвовали еще две — стесняющаяся своей провинциальности Шерол и абсолютно не стесняющаяся, а, наоборот, слышная ото всюду своим гнусаво-открытым произношением Келли. Остальные модели были в основном из «Лиз Абрамз». Девочки без возраста, с потрескавшимися, как земля в Death Valley под солнцем, лицами. За ними будто пожизненно были зарезервированы места во всех фашион-шоу. И Джоди поговаривала о манки бизнесе[66]между агентством и магазинами, где ассистентками фашион координаторов работали бывшие модели.

У Насти были хорошие отношения с черными манекенщицами. Вот одна из них закричала с высокого стула, где ей делали мэйк-ап, вошедшей Насте: «Soviet Threat[67]Настья, мон амур!» Она как чертенок извивалась и заламывала руки-макаронины. Керри была подстрижена почти наголо. Еще одна черная — с вылепленным будто из воска лицом китаянки, очень высокая, с всегда туго уложенными волосами — Сильви — выглянула из-за длинной вешалки и сообщила, что есть шампанское и что Настя должна выпить. «Для удачи! И чтобы не упасть, ха!» Все боялись лестницы.

Устроительница шоу Джоанн бегала с длинными списками от одного дизайнера к другому, от звукооператора к осветителю. «Все модели Муз Модерн — на выход! Я не вижу шестой модели! Шит! Последняя репетиция!» — звучал голос Джоанн в микро. Дорожка в виде буквы «Т» длиной метров в пятнадцать была затянута пластиком — чтобы не пачкать белую бумагу. Джоанн стояла внизу с микро и кричала в него, кто когда должен выходить. Керри окликнула Настю и, махнув рукой, позвала ее в закуток. Там уже были Аксидент и Келли. Они курили joint.

— Настия, я не волнуюсь. Ты будешь great[68]! Даже если упадешь! — Аксидент достал малюсенькую бутылочку желтого стекла с крышечкой-ложечкой.

От кокаина у Насти болел нос, и она отказалась. Келли же как слон вдыхала белый снежок. Настю позвали делать мэйк-ап, и она ушла, прихватив по дороге бокал шампанского.

Девочка-гример уже была знакома Насте — она же работала для «Касандры-2000». Иша была как художник — на собственном раскладном стульчике, в широкой блузе, с палитрами-дощечками (к ним у нее были приклеены тени и румяна) — художник из прошлого. Прибежавшая Керри уселась на стол и рассказывала о Милане, откуда она только что вернулась.

— Я приехала отдохнуть. Здесь разве можно работать? Один раз в месяц! Фак, там я работаю почти каждый день! Вообще в Америке нет Haute Couture[69]. Даже в Нью-Йорке. А уж в эЛ.Эй… — Керри давала Насте затянуться сигаретой, и Иша качала головой: «Вы не должны курить! Это так плохо для кожи!»

— А Настя как змея — оставит свою кожу в эЛ.Эй! Ты должна ехать в Париж, Милано! Мам-ма мия! Что ты здесь делаешь? В одном Париже только двадцать high fashion[70]дизайнеров. В Италии — Валентино. Осенью я буду на прет-а-порте[71], ты еще можешь успеть тоже!

— Если бы у меня было такое портфолио, как у Насти, я бы сразу поехала в Европу. Шит! Я бы факалась со всеми, но обязательно стала бы звездой. — Келли лопала бутерброд и слегка покачивалась на высоченных каблуках с огромными бигудями в волосах.