Понятно, что Семен не поверил. А чтобы долго не спорить, лишь со вздохом предложил:

– Ладно, давай сделаем короткий перелет правее. Вон туда, как раз над невидимой нам оконечностью ущелья. Конечно, если наши сайшьюны согласятся на маленький перерыв в питании.

Уговорить шмелей-транспортников и в самом деле оказалось довольно сложной задачей. И только когда наездники более четко сформулировали поставленную задачу, голодные духи решились на маленький – по их стандартам – перелет.

Летели под прикрытием все той же горы, не желая показываться на глаза армии гензырцев. Вдруг тем взбредет в голову взбираться на скалы и мешать предстоящему отдыху? И когда добрались до выбранного места, тоже приземлились вне видимости участников сражения. Поблагодарив шмелей за послушание почесыванием меха и добрыми словами, приблизились к краю обрыва и взглянули на лагерь защитников. События сразу осветились совсем иными мотивами.

Ущелье и в самом деле завершалось тупиком. Вернее, специально сделанной ловушкой. Потому что арка рукотворного тоннеля оказалась наглухо замурована тщательно подогнанными булыжниками. Эту рукотворную стену в данный момент с безысходным ожесточением долбили своим оружием около пяти крепких воинов – на маленьком пятачке больше бы не поместилось. Будь у них массивные ломы или тяжеловесные кувалды, может, у них бы и получилось разворотить кладку, но мечи, кинжалы или щиты для такого дела совершенно не приспособлены. Таранить стену другими камнями тоже, видимо, не получалось: не было продолговатых и достаточно удобных для подвязки к веревкам. А бревен тут и в помине никогда не существовало.

Так что пробиться шансов у защитников не было, о чем осаждающая армия прекрасно знала. Хотя людей в тупике оказалось невероятно много. Но вот помимо воинов возле стены там еще оставался только десяток или чуть больше, все остальные, могущие держать оружие, уже стояли на тропе, ведущей к последнему бою. Потому что все остальные люди ничем себя защитить не могли: одни женщины, дети, несколько стариков и десяток тяжелораненых.

Причем женщин и детей насчитывалось около трехсот. И, присматриваясь к их одеждам, Люссия первой начала обсуждение:

– Ничего не пойму! Ты только глянь, как они роскошно одеты. Не иначе это остатки какого-то жутко большого каравана.

– Мне тоже так кажется. Если поискать, то в окрестностях обязательно отыщется масса брошенных повозок или уже догорающий и полностью разграбленный поселок. Я даже больше склоняюсь ко второму выводу. Те, что в долине, напали. А эти, что здесь, просто успели выскользнуть из-под главного удара. Вот и вся разгадка.

– И что теперь? – Голос Люссии зазвенел. – Так и будем стоять?

– Обижаешь. Детей надо спасать, чьи бы они ни были. Да и женщин тоже. Наверняка их потом всех убьют, раз уж такое сопротивление идет до последнего воина. – После чего сделал шаг вперед и, усилив голос, крикнул: – Эй, внизу! Какие у вас проблемы и что случилось?

Детский плач стих, словно по команде, гомон замолк, прекратились скрежещущие удары по кладке. Все люди внизу повернулись, задрали лица вверх и застыли. Как ни настроились люди на предстоящую смерть, но неожиданный голос застал их врасплох. Поэтому демонесса решила снять напряжение своим бархатным голоском:

– Мы можем вам помочь, если вы подскажете, что здесь творится.

Вот теперь уже пойманным в ловушку гензырцам стало понятно, что наверху находятся Шабены совсем немаленьких уровней и уж им сопротивляться вовсе будет бесполезно. Разве что упоминание о возможной помощи и в самом деле окажется той спасительной соломинкой, за которой следовало протянуть руку. Поэтому вперед шагнул молодой, но весьма представительный степняк с самым роскошным и богато украшенным оружием. По его первым словам стало понятно, что и демонессу он как минимум видит, даже пол ее различает. Хотя о последнем мог и по голосу догадаться.

– Уважаемые шаманы, мы рады приветствовать вас на землях клана Гневных Пророков! – У степняков не было подразделения на Бенид или Шабенов, ко всем обращались словом «шаман». – И очень сожалеем, что не можем организовать вам достойное вашего ранга угощение. Пусть и госпожа простит, что не предлагаем ей по традиции прохладительное питье, а господину не подносим лучшего вина.

Может, он бы еще долго изгалялся в объяснениях, но Загребной спешил:

– Не расстраивайтесь, любезный! Ваши воины гибнут. И времени совсем мало. Объясните, что здесь происходит.

– Полнейшее безобразие, предательство и гнусное насилие! – перешел к делу степняк. – Наш род уже долгие годы подвергается гонениям и преследованиям со стороны более сильных соседей. Но если раньше мы еще справлялись с обороной наших земель, то после коварного отравления моего старшего брата и его лучших воинов мы стали обречены на смерть. Поэтому решили покинуть Гензырские степи и отправиться жить на земли Троксов. Там полно цивилизованных князей, у которых мы бы нашли приют и защиту. Но и тут нас предали! Как только наш караван тронулся в путь, соседи напали на нас соединенной армией и поклялись вырезать всех до единого.

– Значит, все-таки караван, – тихонько пробормотал Семен своей любимой. – Ты, как всегда, права.

– С тяжелым боем мы дошли до этой долины и оказались в смертельной ловушке. Наши шаманы слишком слабы, чтобы помочь даже в сражении, поэтому нас, скорее всего, ждет смерть. Но мы готовы умереть, лишь бы спасти наших детей и женщин! Если вы сможете, помогите им! Пожалуйста!

Жестом остановив порывающуюся ответить Люссию, Загребной поинтересовался:

– Если не секрет, то какова основная причина вашей вражды с соседями?

Вначале молодой хан несколько смутился, но потом гордо расправил плечи и выпалил:

– Наш отец завещал нам строить города и жить со всеми соседями в мире. Наш поселок считался самым большим и богатым в Гензырских степях. А наши люди всегда жили счастливо, спокойно и без войн. Даже Звездный Завоеватель дал нам право не посылать своих воинов в его армию. Вот это все и встало нашим соседям костью в горле. А после смерти Завоевателя в Кариандене дни нашего рода оказались сочтены. Зависть – вот и весь секрет. Ну, и еще жадность, толкающая подлых людей на любое преступление ради лишней золотой монеты или места для пастбища.

– Понятно. Хотя я и не подозревал, что ваш Отец Всех Гензыров еще и на добрые дела был способен. Как он вам такое право дал – не участвовать в войне?

– Не знаю. Эту тайну отец унес с собой в могилу. Даже моему старшему брату не успел рассказать.

– Ладно! – перешел к решительным действиям Загребной. – Отводите всех людей как можно дальше от стены. Я сейчас прилечу на огромном духе – прошу только не пугаться – и постараюсь пробить эту кладку. Ждите!

– А я? – напомнила о себе демонесса.

– Стой тут и посматривай за ними. Если вдруг замешкаются с отходом от стены, подашь мне сигнал. Да! И посматривай по сторонам, чтобы тебя саму не украли!

Как ни странно, но в этот раз уговаривать Зэро на взлет почти не пришлось. Лишь только наездник уселся на свое место и стал решительно прикладывать браслет к меху, шмель поднял голову, зашевелил жвалами и хрюкнул с некоторой вопросительной интонацией. Пришлось максимально усилить передачу эмоциональных образов, показывая, что кто-то нуждается в защите и уже через короткое время сайшьюн опять вернется к кормежке. Кажется, после этого транспортник даже взбодрился, дрожью прогоняя из себя лень и расслабленность, и по первому приказу после этого легко поднялся в воздух.