– Фу, – мягко произнес Вульф. – Неужели вам мало забот и без…

Он умолк, чтобы понаблюдать спектакль, ставший на сей раз демонстрацией того, как работает мозг женщины. Миссис О'Ши встала со своего места и, скрестив руки на груди, медленно, словно в трансе, двинулась к своему патрону. По ее щекам ручьями текли слезы. Она остановилась в трех шагах от него.

– Это кара небесная, – проговорила она так тихо, что ее едва можно было расслышать. – Страх в моем сердце… о Боже, как долго он был там! Вы лгали мне, лгали все это время, и где-то в глубине души я знала это. Она проведала о нашей связи – проведала и сказала вам, и тогда вы убили ее. Но, благодарение небу, теперь вы…

Инспектор Кремер подхватил ее под локоть. Мозг другой женщины тоже работал. Сильвия Марси покинула диван, подошла к креслу-каталке и положила на колени Теодора Хака поверх коричневого покрывала какой-то предмет. Когда она направилась к двери, я увидел, что это было: на коленях Хака лежали маленькие наручные часики с обрамлением из красных камней – наверное, рубинов.

Я ничего не могу сообщить о судьбе двух других подарков, чье вручение было так ускорено моим появлением в доме. Минули месяцы; и только на прошлой неделе суд присяжных признал Хака виновным в преднамеренном убийстве. Но мне кажется, что миссис О'Ши и мисс Рифф все еще хранят свои часики.