За рекой густая зелень переходила в лес, столь частый, что он тоже походил на джунгли. Когда они пересекали последнее ровное пространство перед рекой, до них издалека донеслись странные крики, уханье, переходящее в долгие стоны. По мере приближения к реке похожие на яблони деревья становились толще, появились и новые виды деревьев, с пушистыми листьями и нежными коричневыми стволами. Посмотрев вокруг, Дэйн наткнулся взглядом на растение типа пальмы, которое мучительно напомнило ему о кокосах. Или бананах.

Трава стала гуще, и Марш начал ступать аккуратнее, опасаясь змей; он даже подобрал ветку, чтобы тыкать ею перед собой при каждом шаге, и Райэнна, понаблюдав за ним с любопытством какое-то время, наконец спросила:

— Ты что ищешь?

— Змей.

— Змей? Зачем? Они тебя так интересуют?

— Нет, разумеется, но мы же не знаем, которые из них на этой планете ядовиты.

— Ядовиты? Змеи? — Эта мысль испугала ее. — Ты хочешь сказать, что на твоей планете встречаются ядовитые змеи? И как же они это делают? Отращивают жало на хвосте, подобно рыбокиллерам? Как странно! — Эта мысль ее позабавила, а через минуту и Дэйн тоже рассмеялся.

— Но ты вряд ли бы смеялась, если бы видела, как умирают от укуса гремучей змеи, — сказал он, становясь серьезным.

— Укуса? Змеи? Ты хочешь сказать, что на твоей планете у змей есть зубы и яд?

— Ядовитые зубы, — ответил он, — полые зубы с ядовитыми железами.

— О! Прямо как птица-смерть, — сказала она. — Я такую видела.

А его потрясла мысль о ядовитой птице, и он после этого начал с опаской посматривать на небо. А вдруг?.. На его планете змеи и птицы имели общего предка — рептилию.

Этот короткий диалог заставил его задуматься. За вполне земным обликом этой планеты могли скрываться смертельные ловушки. Если змеи и неядовиты, зато другое животное — наоборот. Птицы. Олени. Все что угодно…

Пролетело насекомое размером с колибри. Другое, побольше, работая крылышками, зависло над поверхностью реки. Стая птиц, которых Дэйн уже начал мысленно называть «стрекочущие совы», снялась с деревьев при их приближении к воде.

Пока Драваш спокойно пил, Дэйн и Райэнна захлебывались в этой сладкой влаге и радостно плескали ее друг в друга. Аратак же залез в воду так основательно, что над поверхностью остались лишь его глаза. Несколько маленьких животных, похожих на грызунов, выскочили из воды возле него и устремились в джунгли.

Драваш фыркнул и уселся на берегу, наблюдая за ними с презрением. Дэйн не удивился бы, если бы капитан сейчас достал трубку и закурил (хотя мысль о черном семифутовом драконе, попыхивающем трубкой, заставила его хихикнуть про себя). Драваш напомнил ему одного старого норвежского шкипера, с которым он некогда познакомился: те же деловитые замашки, та же грубоватая речь, то же терпеливое отношение к насмешкам других. Впрочем, и та же компетентность. От этого Дэйн почувствовал себя спокойнее.

— Бедняга Драваш, — сказал он Райэнне. — Его не радует перспектива тащить с собой в виде обузы обезьяноподобных.

Он сказал это по-карамски, а Райэнна озадаченно посмотрела на него; она повторила его слова, и он услышал, как они переводятся ее диском, и поправился:

— Как груз.

— Что ж, ты должен признать, что пока мы для него действительно как груз. Судя по тому, что я слышала о родине швефеджей, для них это прохладный, приятный денек. И поэтому он, разумеется, ожидал, что мы в любой момент готовы пуститься в возню под простыней. — Она посмотрела на него веселыми глазами. — Если бы не было так жарко, я действительно повозилась бы, но только чтобы поддразнить его.

— А может, лучше искупаться, — сказал Марш, оглядывая поверхность воды. — Судя по Аратаку, ему там нравится.

Она кивнула и рассмеялась, видя, как задергались морщинки вокруг глаз Драваша, когда тот увидел, что они раздеваются.

«Я понял, что Райэнна имеет в виду. Можно было бы устроить шоу для него. Но Райэнна права, слишком жарко».

Он направился к той заводи, где плавал Аратак. И вскоре они уже втроем резвились там под взглядом обалдевшего Драваша. Аратак нагонял огромные волны на своих небольших друзей и стремительно скрывался от них в воде. Дэйн слегка нервничал от такой игры, но виду не показывал. Хотя он давно уже привык к облику друга на суше, но его движение в воде вызывало в подсознании землянина инстинктивный страх. Уж больно он походил на крокодила. Маршу даже пришлось напомнить себе, что это же Аратак, которому он безгранично доверяет и которого — без сомнения — любит.

Драваш буквально ногами топал от нетерпения, ожидая, пока они вылезут из воды, а поскольку он считал ниже своего достоинства пререкаться с Дэйном и Райэнной, то укоризненно уставился на Аратака.

— Ну, ты достаточно нарезвился с твоими друзьями-обезьяноподобными? спросил он, словно укоряя своего коллегу за то, что тот заигрался с парой собачек.

Как обычно, Аратак остался невозмутим.

— Божественное Яйцо справедливо замечает, что купание, еда и сон, среди прочих невинных радостей, никому еще не повредили, но лишь доставляли всем удовольствие.

Драваш наморщил лоб и умоляюще закатил глаза:

— Боже, дай мне терпение! — И добавил: — В следующей долине, если мне память не изменяет, имеется подходящее безопасное местечко для лагеря. Поскольку мы идем по лесу вместе с обезьяноподобными, посматривайте на деревья — нет ли рашасов.

Притаившихся котов, жутковатым эхом повторил переводчик.

Интересно, подумал Дэйн, в самом ли деле рашасы так опасны, как сообщается в отчетах. Земной леопард — а именно так он себе представлял притаившегося кота, поскольку строением тела он его и напоминал, хотя и был крупнее и значительно храбрее, — обычно охотился на обезьян, включая и ближайших родственников человека шимпанзе, частенько прихватывая при возможности и человеческих детей. Но взрослых людей они предпочитали обходить стороной, имея достаточно сообразительности понять, насколько опасной может быть эта особенная обезьяна. Неужели рашасы Бельсара еще не усвоили этот урок?

Может быть, швефеджи, у которых на планете не было подобных хищников, просто преувеличивали опасность?

— Я пойду первым, — говорил Драваш. — Ты замыкающий, Аратак. Если человекообразные пойдут между нами, они не будут столь беззащитны.

«А я-то думал, что именно нам придется заботиться о них в этом путешествии, а никак не наоборот!»

Дэйн внутренне клокотал, пока чувство юмора не заставило его усмехнуться. Предположим, что ему и Райэнне предложили бы сопроводить через лес, полный свирепых и громадных лис, парочку, скажем, трехфутовых созданий, произошедших от кур? Создания эти могли бы быть и храбрыми и разумными, но лично он предпочел бы, чтобы они держались подальше от этого леса!

Оказавшись среди деревьев, они ушли из-под прямого воздействия солнечных лучей, так что стало относительно прохладно, но зато неподвижный воздух был удушающ. Они двигались гуськом по тропинке, как решил Дэйн, протоптанной оленями. Аратак продолжал двигаться на четырех конечностях, Драваш же шел выпрямившись, свободно, словно специально кто-то подрезал нижние сучья деревьев, чтобы и люди и швефедж могли передвигаться не пригибаясь.