— Теперь мы находимся в деловой части города. Здесь расположены крупнейшие банки, — как ни в чем не бывало сообщил Рашид. — А теперь я припаркую машину, и мы немного пройдемся пешком. Вы не возражаете?

Они оставили «мерседес» на огромной подземной стоянке рядом с кварталом офисных зданий.

— Здесь расположена главная контора нашей фирмы, — рассказывал Рашид. — Этот дом был построен одним из первых.

— Но не последним, — проговорила Фелиция, вспомнив рассказы Фейсела о том, что их банк помогал финансировать строительство отеля и многих других зданий.

Рашид вышел из машины, открыл дверцу и галантно предложил ей руку. Фелиция не хотела принимать ее, но споткнулась, ослепленная ярким солнечным светом, и он тут же подхватил ее. Это легкое прикосновение взволновало Фелицию. Его серые глаза насмешливо взглянули на ее заалевшее лицо.

— Вы правы, — согласился он. — Заниматься строительством в нашей стране крайне выгодно. Прибыль от таких инвестиций составляет сорок процентов доходов. Впрочем, женщины, как правило, предпочитают тратить деньги вместо того, чтобы зарабатывать их.

— Я не из таких, — резко бросила Фелиция.

Широкая улица, на которую они вышли, была усажена тропическими деревьями. Повсюду на газонах горели яркие цветы. Там, где когда-то простиралась бесплодная пустыня, раздавался плеск фонтанов, раскидистые кроны простирали свою благодатную тень над головами пешеходов.

— Кувейтская Бонд-стрит, — с иронией сообщил Рашид. Фелиция промолчала, не отрывая глаз от великолепных драгоценностей в витрине ювелирного магазина. — Я не сомневаюсь, что вам было бы гораздо приятнее бродить здесь в компании Фейсела, чем со мной, — медленно проговорил он, намекая на то, что жених должен был бы купить ей украшения.

— Разумеется, но вовсе не потому, что вы имеете в виду, — сказала Фелиция, подходя ближе к витрине в надежде подобрать что-нибудь не слишком дорогое в подарок Заре.

Она уже заметила любовь девушки к драгоценностям и хотела побаловать ее новой безделушкой, но, увидев цены, подавила вздох. Здесь не было ничего, что она могла бы купить. Впрочем, все магазины на этой улице были очень дорогими.

— А что вы ожидали увидеть? — проговорил Рашид, когда она выразила свое удивление. — Нищих, выпрашивающих подаяние? Теперь их здесь не встретишь, мисс Гордон, разве что случайно. Раньше слепые муэдзины выкрикивали молитвы с высоких минаретов, но теперь, благодаря достижениям современной техники, их передают по радио, а заботу о бедняках взяло на себя государство.

— Слепых специально нанимали для этих целей?

— Именно так. Кстати, не так давно, если мужчина видел лицо чужой жены, это было величайшим оскорблением для них обоих. Наверное, таким же сильным, как в вашей стране — переспать с женой лучшего друга. Хотя я слышал, что сейчас такие связи в порядке вещей.

Фелиция покраснела от негодования.

— Но не в том обществе, к которому я принадлежу, — раздраженно возразила она.

Брови Рашида взлетели вверх, и он пожал плечами.

— Мне это безразлично. Теперь, когда вы осмотрели центр, предлагаю вернуться в машину.

— Но я не купила Заре подарок, — в замешательстве проговорила Фелиция.

Рашид повернулся к ней.

— Так вот почему вы согласились поехать со мной? Что именно вы хотели купить?

— Я надеялась подыскать какую-нибудь драгоценность, но это, — она показала на витрину ювелирного магазина, — мне не по карману.

— Да, — согласился он. — Этим магазином владеет самый дорогой ювелир Кувейта. Но вам все равно не удастся переплюнуть Сауда и его семью.

— Я и не собиралась с ними соперничать, — раздраженно сказала Фелиция. — Просто с моей стороны было бы невежливо не сделать Заре подарка.

— Вы просите моей помощи?

Ей хотелось послать его ко всем чертям, но она была вынуждена молча кивнуть.

Ей показалось, что в улыбке Рашида промелькнуло удовлетворение. Раздосадованная этим, она устремилась через дорогу, не обращая внимания на поток машин, несущихся навстречу.

— Очень хорошо, мисс Гордон. — Он взял ее за руку и отвел от опасного места.

В этот момент его окликнула молодая женщина, ярко накрашенная и одетая по-европейски — в джинсы и тонкую хлопчатобумажную блузку. Фелиции показалось, что девушка одного с ней возраста, может быть, немного моложе, принимая во внимание то, что восточные женщины раньше взрослеют. Судя по всему, Рашид не обрадовался этой встрече, хотя он с вежливой улыбкой слушал быструю арабскую речь своей знакомой.

— Ясмин — дочь моего друга, — представил он девушку Фелиции. — Она некоторое время училась в Англии. Мисс Гордон — подруга Фейсела. Она гостит у нас.

— В то время как Фейсел находится в Нью-Йорке? — Ясмин оценивающе взглянула на Фелицию. — А он знает, как непринужденно ты обращаешься с его «подругой»? — Она резко повернулась и ушла.

Рашид хранил мрачное молчание.

— Вероятно, вы находите странной такую враждебность, но должен вам объяснить, что Ясмин — одна из бывших возлюбленных Фейсела. Они были очень близки, когда он жил в Англии, и видимо, эта девушка по-своему расценила слово «подруга», которое я употребил по отношению к вам. Не стоит обращать на это внимание… Она не станет распространять сплетни о вас и Фейселе. Он ей слишком дорог.

Ясмин и Фейсел! Странно, но мысль об этом не вызвала у Фелиции ревности. Она почувствовала к девушке скорее что-то вроде легкой жалости.

Рашид повел ее вдоль узкой аллеи, тенистой и уединенной. Затем он уверенно свернул в лабиринт узких улочек, вымощенных потрескавшимся от времени булыжником.

— Куда вы меня ведете? — спросила она его на одном из перекрестков, пораженная таким внезапным переходом от Запада к Востоку.

Молчаливые прохожие неслышно скользили мимо. Экзотические ароматы восточных пряностей витали в воздухе.

Рашид усмехнулся.

— Во всяком случае, не на рабовладельческий рынок, если вы так подумали. Да, в отдаленных оазисах воины из захваченных племен до сих пор могут быть проданы в рабство. Это конечно, незаконно. — Он пожал плечами. — Но к тому времени, когда подобный факт обнаруживается, уже бывает поздно что-то предпринимать.

Фелиция вздрогнула, внезапно почувствовав, что рада его присутствию. Они проходили через старинный рынок, где торговцы зазывали покупателей, стоя в дверях своих лавочек. В витрине одной из них были вывешены такие красивые восточные ковры, что Фелиция невольно остановилась, чтобы лучше рассмотреть их.

— Их ткут иранцы, — пояснил Рашид. — Это ремесло передается из поколения в поколение.

Он повел ее дальше, и наконец остановился у открытой двери одной из лавочек.

Привыкнув к полумраку, Фелиция увидела полки, уставленные коробочками и бутылочками. Воздух благоухал запахами кедра, сандала, амбры… Она поняла, что оказалась в магазине, где торговали благовониями.