— Взаимно, Скотт — я отпустила свою руку и посмотрела внимательным взглядом на своего собеседника — Что ты сейчас испытываешь, находясь в реальном мире среди самых обычных людей?

— Знаешь, что странно, я себя чувствую как никогда комфортно — в голосе Скотта не было и тени лжи, что говорило о его искренности.

— Да? То есть, тебе сейчас комфортнее, чем в стенах клиники?

— Как ни странно, но да. Я хоть и не до конца понимаю этот мир, но я хочу его понять и стать его частью.

— А что ты почувствовал, когда мы выехали из клиники?

— Радость — голос Скотта стал смущенным и отчасти виноватым.

— С чем была связана эта радость?

— С ощущением свободы и освобождением от долгих и окутывающих оков.

— Говоришь довольно поэтично, что не типично для современных парней.

— А что типично для современных парней?

— Точно не сложные выражения с применением художественных оборотов в речи — мой тон стал язвительным и немного ворчливым.

— Лив, а как ты живешь в этом мире? — вопрос Скотта в который раз застал меня врасплох и вызвал недоумение у меня.

— Что значит, как я живу? Как и остальные семь миллиардов людей на этой планете.

— Позволю с тобой не согласиться. Каждая отдельная персона живет своей жизнью и по-своему. Поэтому я и хочу узнать, как живешь именно ты. Расскажи о себе и о своей жизни.

— Зачем тебе это? Это не совсем правильно в общении пациента и его врача.

— Ты сама сказала, что за пределами клиники мы не пациент и врач, а старые знакомые. Так как я могу быть с тобой знакомым, если я совершенно тебя не знаю.

— Я смотрю, ты умеешь находить некоторые слабости в людях и психологически использовать их против них самих.

— Я не вижу в своем вопросе каких-то агрессивных действий. И я не вижу в своем желании узнать тебя, какие-то психологические манипуляции в твой адрес.

— А ты успел немного вникнуть в тонкости психиатрии за пять лет, проведённых тобой в стенах клиники.

— В этом нет моей вины. Мое нынешнее окружение даёт о себе знать — Скотт немного ухмыльнулся, а затем строго произнёс — Но давай не уходить от моего вопроса. Это не очень красиво с твоей стороны.

— Ты меня ещё и этикету общения будешь учить? — в этот момент меня накрыло дикое возмущение по отношению к Скотту и его словам.

— А почему нет, если ты позволяешь не совсем допустимые действия в общении.

— К твоему сведению я с трёх лет посещала множество курсов по этикету, поведению в обществе и искусству правильного общения. Я больше двадцати лет все это изучала и успешно применяла на практике.

— Зачем тебе это надо?

— Как я говорила ранее мои родители довольно обеспеченные люди, которые состоят в довольно высоких кругах. Все это требовало от меня определённых умений и правильного поведения в подобном обществе. Поэтому с самого рождения меня учили тому, как правильно вести себя во всевозможных кругах.

— Все же мне не понятно, почему при своих возможностях и при своем статусе ты решила заниматься столь странной деятельностью.

— Я не хочу ассоциировать себя лишь как дочь своих родителей и быть лишь их тенью. Я хочу быть самой собой и сделать своё имя независимым от них.

— Вот теперь я верю тебе — губы Скотта дрогнули в победной улыбке — Наконец-то правдивый и честный ответ с твоей стороны.

— А разве раньше я говорила неправду? Я тебе ни разу не соврала за все наше время знакомства.

— Соврать не соврала, а вот недоговаривала или уходила от ответа точно. Сейчас ты напрямую ответила на мой вопрос и максимально честно.

— Почему ты так в этом уверен?

— Не могу тебе объяснить. Просто почувствовал это и все.

— Скотт, что на счёт тебя. Как ты дальше видишь свою жизнь?

— Вот здесь у меня, к сожалению, пока нет никакого плана действий.

— Но ты же не можешь остаток своей жизни просидеть в клинике.

— Я бы и не хотел это сделать. После того, что я увидел сегодня, я ещё больше захотел почувствовать на себе реальную жизнь и быть ее частью.

— В таком случае предлагаю закончить наш с тобой обед и взять кофе с собой.

— Зачем?

— Чтоб посмотреть некоторые достопримечательности Нью-Йорка. Я, как и ты, их толком и не видела никогда.

— В таком случае не откажусь от столь заманчивого предложения.

Мы со Скоттом взяли кофе с собой и поспешили покинуть стены кофейни. По итогу мы с ним полдня прокатались по городу, осматривая его основные достопримечательности. Начали мы с осмотра статуи свободы, где я рассказала Скотту ее историю и то, что она собой олицетворяла. Дальше мы посетили бруклинский мост и насладились видом пролива. Я решила показать Скотту центральный парк, в котором мы потратили большую часть нашего времени. Во время нашей прогулки я узнала для себя много нового. Скотт оказался довольно интересным собеседником, который, не смотря на своё беспамятство, мог поддержать разговор на любую тему. Он оказался очень эрудированным и красноречивым. Его грамотная и хорошо поставленная речь могли говорить о его высоком уровне образования и хорошем уровне интеллекта. Скотт на все имел своё мнение, которое он мог красиво обосновать и доказать свою правоту. Иногда он мог позволять себе язвительные и саркастичные комментарии, но я постепенно стала привыкать к ним. Этот загадочный парень все больше и больше поражал меня и вызывал непонятные эмоции внутри. Мне было безумно жалко, что столь умный и образованный человек лишился возможности жить и нормально существовать. Хуже всего было мне осознавать, что парню было совершено некуда податься, и он мог действительно провести остаток своей жизни в стенах клиники. Это пугало и удручало. Я ещё больше прежнего захотела ему помочь и вытащить его из стен клиники, вернув его к нормальной жизни. Как я это сделаю, я не знала, но вот то, что я буду ещё сильнее стараться помочь ему, было бесспорным фактом. Закончить нашу экскурсию я решила в самом популярном месте Нью-Йорка. Когда лучи сентябрьского солнца стали медленно склоняться за горизонт, я и Скотт поднялись на смотровую площадку Эмпайр-стейт-билдинг. Как только мы вышли на площадку, Скотт широко открыл свои глаза и встал на одном месте. Резко он замер на месте и перестал двигаться. Можно было подумать, что вместо Скотта здесь стояла восковая фигура со стеклянными глазами. Я несколько минут следила за парализованным