Да, ее машина! Теперь ей придется заниматься починкой. Ребус знал муниципального советника Тенча; по крайней мере, знал о нем. Это был своего рода проповедник-любитель, который каждые выходные, расположившись на площадке у подножия Маунда, призывал направляющихся за покупками людей покаяться. Ребус проходил мимо него по пути в бар «Оксфорд», где обычно завтракал. В Ниддри Тенч пользовался хорошей репутацией, поскольку выпрашивал у местных властей, у благотворительных фондов и даже у руководства Евросоюза гранты на развитие района. Ребус рассказал об этом Шивон, когда давал ей номер автомеханика на Баклу-стрит. Этот парень в основном работал с «фольксвагенами», но однажды Ребус оказал ему услугу…

Зазвонил телефон. С чашкой кофе в руках он вернулся в гостиную и взял трубку.

— Вы не в участке, — произнес тот же голос, который отвечал ему в Гленротсе.

— Я дома.

Через окно до его слуха донесся стрекот вертолетного мотора. Возможно, вертолет полицейского наблюдения, а возможно, и с телерепортерами на борту, бороздил в этот час небо.

— У компании «Пеннен» нет ни одного офиса в Шотландии, — сообщил ему голос из трубки.

— Раз так, то никаких проблем, — ответил Ребус, стараясь придать голосу беззаботность. — Сейчас слухи рождаются ежесекундно и безостановочно, и нам приходится работать в таком же режиме. — Он засмеялся, собираясь задать новый вопрос, но вновь зазвучавший в трубке голос заставил его изменить намерение.

— Эта компания работает по контрактам с Министерством обороны, поэтому слухи могут оказаться небеспочвенными.

— С Министерством обороны?

— Прежде компания принадлежала Министерству обороны, но несколько лет назад была продана.

— Кажется, я что-то припоминаю, — сказал Ребус задумчиво, словно и впрямь роясь в памяти. — Ее главный офис находился в Лондоне, верно?

— Верно. Но дело-то в том… что их директор-распорядитель сейчас как раз здесь.

Ребус присвистнул:

— Потенциальная мишень.

— Мы занесли его в список лиц, подвергающихся риску. Он находится под охраной.

Эти слова как-то не особенно уверенно слетали с губ молодого офицера. Ребусу показалось, что их кто-то ему только что подсказал.

Возможно, Стилфорт.

— Он остановился, случайно, не в отеле «Бэлморал»? — спросил Ребус.

— Как вы об этом узнали?

— Слухом земля полнится. Его ведь охраняют?

— Да.

— Свои или наши?

Немного помедлив, офицер спросил:

— А почему вас это интересует?

— Да просто как рядового налогоплательщика, — Ребус снова засмеялся. — Думаете, стоит с ним поговорить? — Он просил совета… как подчиненный у босса.

— Я могу проконсультироваться на этот счет.

— Чем дольше он в городе, тем трудней… — Не докончив фразы, Ребус неожиданно произнес: — Я ведь даже имени его не знаю.

И тут в трубке зазвучал совсем другой голос:

— Инспектор Старр? Это говорит инспектор уголовной полиции Старр?

Стилфорт…

Ребус неслышно выдохнул.

— Алло? — кричал Стилфорт. — Что это вы вдруг замолчали? Робость одолела?

Ребус дал отбой. Выругался про себя. Потом набрал новый номер и соединился с коммутатором газеты «Скотсмен».

— Соедините, пожалуйста, с отделом информации, — попросил он.

— Не уверена, что кто-нибудь из сотрудников сейчас на месте, — ответила девушка-оператор.

— Тогда с отделом новостей.

— В настоящее время это не отдел, а скорее корабль-призрак. — Ее голос звучал так, словно и ей хотелось смыться вместе со всеми, но она все-таки нажала на кнопку соединения.

Ребусу пришлось довольно долго ждать, пока в редакции снимут трубку.

— Я инспектор Ребус, из Гейфилдского участка.

— Всегда рад потолковать с блюстителем закона, — приветствовал его репортер. — Как официально, так и неофициально…

— Я не по служебным делам, сынок. Мне просто нужно поговорить с Мейри Хендерсон.

— Она больше в штате не работает. И числится в отделе информации, а не новостей.

— Но ведь это не помешало вам напечатать ее интервью с Верзилой Кафферти на первой полосе, верно?

— Знаете, я давно носился с этой идеей… — Репортер, судя по всему, усаживался поудобнее и готовился поболтать. — Проинтервьюировать не только Кафферти, но и всех гангстеров западного побережья, да и восточного тоже. Расспросить их о том, как они начинали; о законах, по которым они живут…

— Спасибо за информацию, но разве я попал к Паркинсону?[5]

Репортер засопел:

— Да я упомянул об этом просто так, чтобы поддержать беседу.

— Мне совершенно ясно, что все ваши писаки со своими ноутбуками сейчас на пленэре — пытаются живописать народное шествие. Однако произошло вот что: вчера поздно вечером со стены замка упал человек, а сегодня утром я не увидел ровным счетом ничего об этом происшествии в вашей газете.

— Да мы и сами буквально только что об этом узнали. — Секунду помолчав, репортер спросил: — Но ведь это же явное самоубийство, так ведь?

— А вы сами как думаете?

— Я ведь первый спросил.

— Что вы говорите? А по-моему, первым спросил я: как связаться с Мейри Хендерсон?

— А зачем она вам?

— Дайте мне ее номер, и я скажу вам кое-что из того, о чем не собираюсь говорить с ней.

Репортер на мгновение задумался, затем попросил Ребуса подождать. Через полминуты его голос снова зазвучал в трубке. Все это время телефон Ребуса подавал сигналы, означавшие, что кто-то пытается ему дозвониться. Не обращая на них внимания, он поспешно записал номер, который продиктовал репортер.

— Благодарю, — сказал он.

— Теперь я могу рассчитывать на ту скромную награду, которую заслужил?

— Подумайте вот о чем: если это явное самоубийство, то почему Стилфорт, этот мешок с дерьмом из СО-двенадцать, прилип к нему и никого больше не подпускает?

— Стил… Как-как пишется его фамилия?…

Но Ребус уже дал отбой. Его телефон сразу же затрезвонил. Он не ответил; он почти наверняка знал, кто это, — в штабе операции «Сорбус» его номер был известен, и Стилфорту потребовалось бы не больше минуты, чтобы определить по нему адрес звонившего. Еще одна минута понадобилась бы ему на то, чтобы позвонить Дереку Старру и выяснить, что тот вообще ничего не знает.