Ей было противно, что ее слова звучали как мольба, однако сейчас, когда она знала всю правду о его брате, медлить было невозможно.

— Лидия, мы уже опаздываем. В конце концов, ведь мы должны всех убедить, что наша помолвка настоящая, не правда ли?

— Н-но… — запинаясь, произнесла она.

— Послушай, Лидия. По времени я подгадал так, чтобы наше прибытие было максимально эффектным. Все, что ты хочешь сказать, может подождать.

— Хорошо. Поехали.

Она взяла свой маленький серебряный клатч, который поблескивал так же, как изумительное платье, что она купила днем. Ей бы радоваться, что удалось купить такое платье и договориться с дизайнером о поставках в ее бутики, но содержимое конверта висело на ней тяжким грузом.

Рауль вел машину по загруженным улицам Мадрида к одному из самых престижных отелей, и в салоне царило гнетущее молчание. Он четко дал понять, что не хочет ни о чем разговаривать.

Едва они вошли в большой зал, украшенный в серебристой гамме в честь годовщины свадьбы, Рауль изменился. Он улыбался и стал очень внимательным. Придерживая ее за талию, он случайно коснулся ее открытой спины, и у Лидии перехватило дыхание.

Повернувшись, она увидела на его лице довольную улыбку, и эта улыбка зародила в ней подозрения. На короткий миг их взгляды встретились, и сквозь гранитную твердость проскочила искра желания.

— Очень убедительно, дорогая. — У него был настолько глубокий и волнующий голос, что Лидия, как ни старалась, так и не смогла оторвать взгляд от его лица. — Продолжаем в том же духе, сейчас мы будем приветствовать хозяев.

Рауль провел ее сквозь толпу гостей. Лидия видела, как их провожают любопытными взглядами. Либо никто не ожидал, что Рауль, известный повеса, решит вступить в брак, либо она сильно отличалась от того типа женщин, с которыми он обычно появлялся в свете.

Лидия улыбнулась, когда Рауль на испанском представил ее паре, чья любовь друг к другу была очевидна. Высокая и элегантная женщина по имени Эстелла улыбнулась ей и заговорила по-испански.

— Она сказала, что ты красива, как английская роза. — Сейчас голос Рауля звучал совсем по-другому, совсем не так резко, как обычно.

Лидия посмотрела на женщину и ответила ей по-испански:

— Спасибо, примите мои поздравления.

— Ваш испанский великолепен, — сказала Эстелла с улыбкой и бросила на Рауля быстрый взгляд. Казалось, она догадывается, что затеяла гостья.

Лидия ощутила изумление Рауля, оно исходило от него мощной волной. Ну что ж, вот она и отомстила ему за тот ужин, когда он унизил ее, заставил почувствовать себя ничтожеством. Понимая, что он разъярен, она повернулась к нему и одарила его чарующей улыбкой.

— Вы очень красивая пара, — добавил муж Эстеллы, немного разрядив напряженную атмосферу. Он обнял жену за плечи, прижимая к себе. — Ваш отец, Рауль, знал, что делает.

Лидия выдержала пристальный взгляд Рауля, который сумел сохранить спокойствие и самообладание.

Он подозвал проходившего мимо официанта и подал сначала Лидии и хозяевам фужеры с шампанским, а потом один взял себе.

— Тост, — сказал он по-испански, — за любовь. Пусть она длится долго.

Лидия отсалютовала фужером хозяевам и стала пить шампанское, но едва не подавилась шипучим напитком, когда Рауль произнес еще один тост:

— И за английскую розу, которая вскоре станет моей женой.

Изогнув брови, он посмотрел на нее. Его взгляд как бы говорил: «Ну, попробуй возразить».

Молчание нарушила Эстелла. Она восторженно проговорила:

— С нетерпением жду вашей свадьбы, когда два человека, настолько подходящих друг другу, вступят в брак.

Подходящих друг другу? Неужели все выглядит именно так? Но как такое может быть, если между ними столько секретов? Столько злости?

Рауль был в ярости. Лидия говорила по-испански, свободно? Она прожила рядом с ним больше двух недель и не вымолвила ни слова на его языке. Что еще она скрывает?

Весь последний час Рауль наслаждался тем, что Лидия рядом, что она так ловко изображает счастливую невесту, никому не оставляя сомнений в том, что их брак, хотя и начался в зале заседаний «Банко де Торрез», определенно будет продолжен в спальне.

Ему очень не хотелось признаться себе в том, что общение с ней пробудило в нем нечто более глубокое, чем просто похоть или желание обладать красивой женщиной.

Он наблюдал, как она смеется с другими гостями, и любовался ее восхитительным платьем. Она выглядела потрясающе, и в зале не было ни одного человека, который не выпил за ее красоту.

— Когда ты собиралась мне сказать, что говоришь по-испански? — недовольно спросил Рауль, когда Лидия повернулась к нему.

— Ты не спрашивал, — ответила она с улыбкой, переходя на английский.

— Пойдем. — Он непроизвольно произнес это слово излишне резко, так как изо всех сил сопротивлялся влечению и прогонял из сознания соблазнительные образы. От того, как удивленно расширились глаза Лидии, он понял, что ее потрясла его резкость. — Мы потанцуем, покажем сливкам мадридского общества, что мы женимся не только из-за финансовой выгоды.

— То есть обманем их.

Она сказала это мягко, с милым акцентом и очаровательной улыбкой, которые противоречили гневному блеску ее глаз.

— Я хочу всем показать, что нас влечет друг к другу. Я не думаю, что это ложь, дорогая.

Едва он обнял Лидию, прижал ее к себе, его будто пронзило ударом тока. Что же такого есть в этой женщине, что заставляет его так резко на нее реагировать? Запах ее духов будоражил его чувства.

— Что ты мне хотела сказать? Какие еще секреты ты от меня скрываешь?

— Думаю, сейчас не время и не место.

Ее глаза, такие зеленые, посмотрели в его глаза, и он увидел в них тревогу.

— Я против, дорогая.

Следуя рисунку танца, она удалилась от него на расстояние вытянутой руки, прогоняя владевшую им тревогу.

Ее ярко-зеленые глаза загорелись огнем неповиновения.

— Не здесь и не так.

— Как влюбленные?

Рауль не сомневался, что Лидия борется с таким влечением, что и он, и это сознание сразу же разрушило неловкость, которая то и дело возникала между ними.

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Только поговорить? — Он дразнил ее, наслаждаясь румянцем, залившем ее щеки. Лидия продолжала молча танцевать, словно маскируя растущее и настойчивое влечение. — Ты в этом уверена?

Она нахмурилась, в замешательстве или раздражении, он не был уверен.

— Мне надо поговорить по поводу твоего брата.

— Рассказывай.

— Когда мы виделись с твоей мамой, перед уходом она дала мне конверт.