17 августа 1938 года адмирал Клейст вылетел с берлинского аэродрома Темпельгоф в Лондон. О важности его миссии и о том, что она была организована весьма влиятельными лицами, свидетельствовал тот факт, что автомобиль доставил Клейста к самому трапу, минуя обычную таможенную службу. Посланца Канариса провожал офицер высшего ранга. Через несколько часов он был уже в лондонском отеле «Парк-Лейн» и принимал британского лорда Ллойда, которому сообщил, что план мобилизации армии готов, «день Икс» установлен и командующие получили соответствующие приказы.

Ллойд никаким образом не реагировал на сказанное ему, хотя и передал все Роберту Ванситтарту — главному советнику Форейн Оффиса. (Запись беседы опубликована после войны в документах британской внешней политики.) Последний также встретился с Клейстом, но и он не сделал каких-либо обязывающих заявлений.

Единственным крупным политическим деятелем, беседовавшим с посланцем из Германии, был Уинстон Черчилль. Но он в то время находился не у дел и оказывать непосредственное влияние на решения кабинета не мог. Поэтому письмо, переданное Клейсту, в котором подчеркивалось, что переход германскими войсками границы Чехословакии будет означать начало мировой войны, как это было в 1914 году, выражало лишь его личное мнение.

Направляя Клейста в Лондон, Канарис одновременно действовал в противоположном направлении — форсируя развертывание шпионажа и подрывных операций в Чехословакии в тесном взаимодействии с секретными службами НСДАП.

В августе чехословацкая разведка получила агентурные данные о предстоящей переброске из Германии партии оружия генлейновцам, а вскоре жандармы задержали двух судетских немцев. В телеге, нагруженной мешками с зерном, они обнаружили пистолеты и 2000 патронов. Все это направлялось на мельницу некоего Антона Лангера. Расследование установило, что «мирный мельник» являлся одним из руководителей банды диверсантов, насчитывающей около 40 человек. 30 августа была разгромлена еще одна диверсионная группа абвера и задержан самый опасный с 1933 года германский агент в чехословацкой армии — подполковник Алоис Вюнш.

Примечательно, что как раз в тот день, когда Клейст возвратился из поездки в Лондон, в Чехословакии была изъята партия оружия, которую направляли представители той же германской секретной службы, которую Клейст и представлял во время визита: Канарис без устали работал над новыми «акциями».

В Берлине, между тем, среди членов маленькой оппозиционной группы, в которую входили кроме Бека генералы Витцлебен и Геппнер, заместитель Канариса полковник Остер, бывший бургомистр Лейпцига Герделер и, возможно, Канарис, шли бесконечные совещания о том, что делать, если вопреки предостережению из Лондона, которое они ожидали, Гитлер все же решит напасть на Чехословакию. Высказывались разные предложения — от коллективной отставки высших генералов до военного переворота и смещения Гитлера. Дальше слов дело, однако, не пошло. Только один, генерал фон Витерсхейм, открыто выразил свою озабоченность развитием ситуации. Он заявил, что в случае выступления Англии и Франции в ответ на атаку Чехословакии германские укрепления на западе смогут продержаться лишь три недели. 18 августа Бек, убедившись в бесплодности своих усилий, «умыл руки» — подал в отставку и был заменен Гальдером.

С момента возвращения из Лондона эмиссара «оппозиции» прошел месяц, но ни британский премьер, ни министр иностранных дел не проявили готовности попытаться остановить надвигающуюся грозу. Это лишь воодушевляло Гитлера на продолжение политики шантажа с одновременной подготовкой к удару.

Уверенность Гитлера была не беспочвенной. Кое-какие сведения «по теме» Гитлер активно перепроверял с помощью «Форшунгсамта». Переговоры посла Чехословакии в Лондоне Яна Масарика с президентом Бенешем в Праге вполне могли контролироваться этим детищем Геринга, как и телефонные переговоры с Лондоном британского представителя в Праге: к этому времени специалисты берлинского филиала «ФА» — «исследовательского бюро А» — уже вели наблюдение и за этой линией связи: телефонный кабель, соединяющий Чехословакию с Британией, проходил через Берлин. Фюрер был информирован о том, что англичане не считают Судетскую область районом столь важным для британских интересов, чтобы пойти на конфронтацию с рейхом. Имея в своем распоряжении эти данные, он мог без опасений оказывать давление на Чемберлена во время переговоров в Годесберге и в Мюнхене. Впрочем, как поведут себя англичане, если он решится получить «все», то есть пойти на реализацию «Зеленого плана», Гитлер так и не узнал: его разведка данную проблему решить не смогла.

31 августа Гроскурт, тогда еще начальник отдела диверсий, совещается о будущих операциях с офицерами в штабах округов на границе с Чехословакией. 2 сентября встречается с помощником венгерского военного атташе подполковником Хомлоком. Последний информирует его о результатах венгеро-германских переговоров в Берлине, в ходе которых нападение на Чехословакию планируется осуществить в период между 15 сентября и 15 октября. Венгрия обязалась присоединиться к этой акции. Хомлок подчеркнул, что, по германским данным, выступление Англии и Франции не ожидается. Заслуживает внимания просьба начальника венгерского штаба, с которой он обратился к своим немецким партнерам: для создания повода к выступлению Венгрии на стороне Германии необходимо провести бомбардировку немецкими самолетами венгерской территории. При этом следует использовать бомбы чехословацкого производства, которые должны быть «обнаружены» на «месте преступления».

Гитлер лично осуществлял в те дни руководство организацией «инцидентов» в Чехословакии. 2 сентября он распорядился, чтобы в воскресенье, 4 сентября, эти «акции» были предприняты силами судето-немецкой партии. Фюрер подстегивает Генлейна, который в кругах руководства СС расценивается как слишком «умеренный», в отличие от «радикала» Франка. Последними словами Гитлера, с которыми он обратился к Генлейну, прибывшему в Оберзальцберг за очередными инструкциями, была фраза: «Да здравствует война, даже если она будет длиться два года или восемь лет». 17 сентября по приказу Гитлера с ведома Генлейна был создан «Судето-немецкий добровольческий корпус» — армия диверсантов и террористов.

Часть генералов продолжала колебаться — разноречивые разведывательные данные не прибавляли оптимизма. Из Парижа военный атташе генерал Кюленталь доложил о своей беседе с французским генералом Кольсоном: генерал советовал Германии прекратить военные приготовления; если этого не произойдет, Франция будет вынуждена провести контрмеры. Аналогичное предупреждение поступило от начальника штаба французской военной авиации, беседовавшего во время визита в Берлин с Герингом. Этот французский генерал высказался еще решительнее: его страна атакует Германию, если она нападет на Чехословакию.

Столь же малоутешительные вести привез из Рима и адмирал Канарис: итальянцы настоятельно отговаривали его от военного выступления против Чехословакии и предупредили, что участвовать в нем не будут.

7 сентября Гроскурт отметил в своем дневнике: Англия, Голландия и Бельгия провели призыв резервистов. Однако призрак войны на два фронта не заставил Гитлера отступить. В дневнике Гроскурта мы находим и такую запись от 11 сентября: «Желают войны… думают о следующих шагах — Румыния, Украина и т. д…»