чтении. Однако венских красавиц не очень интересовало, что думает Бабета.

В начале XX века в Германии уже появились талантливые поэтессы и писательницы, которые достаточно активно сотрудничали в журналах, календарях и альманахах; были даже женские журналы, издателями и редакторами которых были женщины, правда, большого успеха они не добились. Иоганна Шопенгауэр[37], вероятно, самая талантливая писательница своего времени, в декабре 1821 года ответила на предложение некоего тайного советника, пожелавшего остаться неизвестным, возглавить редакцию нового журнала для женщин, издание которого, однако, не осуществилось. Рассуждения Иоганны Шопенгауэр по этому поводу представляют собой литературно-исторический документ. Она оценивает этот проект достаточно скептически и негативно. Во-первых, она решительно против того, что так называемым «многообещающим дарованиям среди девиц и женщин будет легче пробиться на литературную арену» благодаря собственному журналу. «И поверьте мне, существование нашего журнала будет невозможным, если все сотрудники будут женщинами и если мы будем заниматься только поучением женщин». Она напоминает тайному советнику о быстро почивших изданиях, таких, как, например, журналы «О женщинах и для женщин» или издававшаяся Гельминой фон Чеци «Идуна»[38].

В бурные сороковые годы XIX столетия Луизе Отто-Петерс[39] издавала свой журнал «Я призываю женщин в царство свободы», который, несмотря на высокий духовный уровень, не смог продержаться долго. Луизе Отто-Петерс вступила в конфликт с властями. Позднее она стала сотрудницей «Беседки», но Эрнст Кайль тогда поставил условие, чтобы она взяла мужской псевдоним, «ибо не принято, чтобы женщины писали на такие темы, какие она выбирает».

За сто лет до этого магистру Готшеду приходилось выдумывать себе женские псевдонимы, потому что у него не было сотрудниц-женщин, а он писал о том, о чем читательницы хотели узнать только от женщин. Времена меняются, и мы вместе с ними!

1925

Женщины – авторы путевых заметок

Странно, почти необъяснимо, что в Германии всегда было очень немного женщин, стремящихся записать и опубликовать впечатления, собранные в путешествиях. Скончавшаяся несколько лет назад принцесса Тереза Баварская оставила интересные путевые записки, саксонская принцесса Матильда также трудилась в этой области, но даже среди профессионально пишущих женщин в Германии лишь немногие публиковали путевые заметки. И сто лет тому назад картина была такой же. У отважных и склонных к приключениям англичанок, например, у мадам де Сталь, не было последовательниц. Иоганна Шопенгауэр, которая ровно сто лет тому назад решилась опубликовать свои впечатления, собранные во время поездки в Шотландию и Англию, была для своего времени исключением, получившим, однако, должное признание. Во всех работах по истории литературы нового времени ее романы и прочие произведения называют устаревшими, и до определенной степени, если говорить о форме и стиле, это, пожалуй, так и есть. И все-таки они незаслуженно преданы забвению, потому что многое из того, что писала остроумная, проницательная женщина сто лет назад, зачастую и сегодня остается актуальным. С другой стороны, вдвойне интересно читать о том, что тогда происходило в различных областях жизни, и сравнивать прошлое с современностью. Путевые записи Иоганны Шопенгауэр, разумеется, несоизмеримы с заметками ее большого друга Гёте, гениальность которого выражалась даже в суждениях о мелочах, но ее впечатления, занимательно и живо написанные, наполнены легким юмором и достаточно глубоки. Она очень скромно замечает в предисловии к трем томикам, посвященным Шотландии и Англии: «Они содержат простые рассказы женщины о том, что она видела и наблюдала в мире. Я посвящаю свою книгу прежде всего немецкой женщине, потому что очень хорошо знаю – мужчины едва ли заинтересуются тем, как я вижу мир».

Где бы Иоганна Шопенгауэр ни была, она везде оставалась немкой: всегда радовалась, если ей удавалось ощутить преимущества Германии перед другими странами. Ничто не ускользало от ее острого наблюдательного взгляда. И для всего она находила меткое слово, верное суждение – писала ли она о женщинах, образе жизни в стране или об искусстве, музеях и галереях. Даже сегодня, читая строки пожелтевших книг, чувствуешь жажду путешествий и воодушевление их автора, хотя приключения, которым она себя подвергала, не всегда были приятны. Очень образно изображает Иоганна Шопенгауэр переезд из Кале в Дувр за несколько часов до начала франко-английской войны. Невольно вспоминаешь схожие события недавнего времени, особенно при описании неприятных сцен паспортного контроля и таможенной проверки багажа. Хотя она отмечает: «Нам, немцам, в муниципалитете вскоре очень вежливо поставили отметки в паспортах», но от этого ужас темного пути в гавань, когда она и ее попутчики едва ли не ползли по узким проходам грузового порта, ничуть не уменьшился. К тому же там царила тьма египетская, и слуги потеряли часть доверенного им багажа. Когда путники поднялись на борт, выяснилось, что лучшие места уже заняты. Пришлось расположиться на полу, укутавшись в пальто и шали. Пришли таможенники и обыскали все, даже мужские бумажники и дамские сумки для рукоделия, потому что предполагали, что в них находятся запечатанные письма. Наконец появился капитан и записал имена всех пассажиров независимо от пола и сословия, а потом потребовал две гинеи за проезд, хотя уговаривались только об одной. Толкотня, крики и давка на пароходе, судя по описанию автора, были невероятными.

Но вдруг в дверях каюты появился один из ехавших с ними английских джентльменов и сообщил, что объявлена война, что все они теперь военнопленные и что к ним уже идет французский фрегат. Началась ужасная паника. Все плакали. Вскоре выяснилось, что это ошибка, а французский фрегат – недоразумение, но пассажирам-англичанам все-таки пришлось пересесть на другой пароход, и капитан воспользовался этим, чтобы заставить платить во второй раз.

Здесь Иоганна Шопенгауэр не может удержаться от язвительного замечания в конце главы: «На следующий день мы «счастливо» прибыли в Лондон».

Особое внимание она уделяет английским курортам. В Чатсворте она посещает комнату, в которой жила Мария Стюарт, и покидает ее, «занятая мыслями о судьбе Марии и переполненная гордостью за нашего Шиллера, превзошедшего британцев и создавшего самый прекрасный памятник в ее честь».

В предисловии к роману «Габриэла» Иоганна Шопенгауэр так реагирует на успех своих путевых заметок: «Хороший прием, который был оказан описанию моих путешествий по некоторым городам и странам, придал мне мужества и дал возможность выступить с размышлениями, накопившимися за время долгого путешествия по жизни».

В этом романе описываются английские приключения, очень подробно изображаются популярные на английских курортах «церемониймейстеры», которых мы сегодня называем смотрителями водолечебницы и которых ей очень недоставало в Карлсбаде; здесь же она высказывает довольно любопытные мысли об обычае ездить на воды, возникшем более ста лет назад. Раньше