— Ну, подумайте, мой ангел. У вас не такое лицо, чтобы бросаться в него тортами.

— Здесь вместо торта грязь.

— Что?

— В этом сценарии героиня падает лицом в грязь.

Он выудил из тарелки с фруктами кусок дыни.

— Хотел бы я на это посмотреть.

— Надеюсь, ваше желание разделят несколько миллионов зрителей. — С естественной грацией она вытащила салфетку из кольца и протянула ему. — Вы ведь, в конце концов, обыкновенный человек, не правда ли?

— Да, совершенно обыкновенный, — легко согласился он.

— А теперь скажите мне, почему вы явились сюда утром, уселись с ногами на мою кровать и запустили руки в мой завтрак?

— Это входит в мои обязанности. Отличный кофе.

— Я передам вашу похвалу повару. Теперь переходите к делу.

— А вы не хотите что-нибудь съесть?

— Доран!

Он достал маленькую папку и открыл ее.

— Я принес вам парочку предварительных отчетов, думаю, они вас заинтересуют.

— Отчетов о чем?

— О Ларри Вашингтоне, Амосе Лири, Джеймсе Брюстере. Нашлось кое-что и о вашем гримере и шофере.

— Шофере? Вы что, изучали материалы, касающиеся Роберта?

Аппетит у нее пропал, и она села в кровати повыше. Квин увидел темно-розовый шелк под кружевами и подумал, какой длины ее сорочка.

— Ничего более странного в жизни не слыхала.

— Ангел мой, неужели вы не читаете детективы? Преступником всегда оказывается тот, кого меньше всего подозревают.

— Я плачу вам не за то, чтобы вы изображали из себя Шерлока Холмса, и, черт побери, если вы будете копаться в биографии таких людей, как Роберт и Джордж, я вас уволю.

Немного подумав, Квин съел ягодку клубники.

— А вы никогда не замечали, как ваш Роберт на вас смотрит?

Кружева поднялись и упали в такт ее дыханию. Шантел кокетливо наклонила голову:

— Все мужчины так на меня смотрят, милый мой.

Он долго смотрел на нее, а потом отхлебнул кофе. Даже ему было трудно определить, когда она играет, а когда ведет себя естественно.

— Поскольку мне нужно было с чего-то начать, я решил начать с тех людей, которые находятся к вам ближе всех. Только не говорите мне, что вы и Мэта подозреваете. — Он ничего не ответил, и она снова взглянула на него.

— Вы шутите. Ведь Мэт…

— Такой же мужчина, как и все, — закончил за нее Квин. — Вы ведь только что сказали, что все мужчины одинаковы.

Шантел в ярости схватила поднос и плюхнула его на колени Квину. Из чашек выплеснулся кофе.

— Послушайте, надо все это прекратить. Я не допущу, чтобы вы шпионили за людьми, которыми я дорожу, и нервировали их. Мэт мой самый близкий друг, и мне показалось, что он и ваш друг.

— Это не имеет отношения к делу.

— На этом наше дело прекращается. Звонков больше не было и писем тоже.

— Целых сорок восемь часов.

— Для меня достаточно и этого. Я заплачу вам за сегодняшний день, и мы…

В эту минуту телефон, стоявший у кровати зазвонил, и слова замерли в горле у Шантел. Не осознавая этого, она схватила Квина за руку, и их пальцы крепко переплелись.

— Пусть трубку возьмет прислуга, — прошептал он. — Не паникуйте. Если это он, поговорите с ним спокойно. Постарайтесь затянуть разговор, тяните как можно дольше. Нам нужно время, чтобы засечь номер.

Зажужжал интерком, и Шантел вздрогнула.

— Соберитесь, Шантел. Вы справитесь с этим.

Стараясь выровнять дыхание, Шантел произнесла;

— Да?

— Вам звонит какой-то мужчина, мисс ОХарли. Он не говорит своего имени, но утверждает, что у него к вам очень важный разговор. Сказать ему, что вы не можете подойти?

— Да, я… — Но тут ее запястье сжала рука Квина. — Нет, я отвечу. Спасибо.

— Тяните время, — повторил Квин. — Пусть говорит подольше.

Когда она подняла трубку, ее пальцы были холодными и плохо слушались. Квину достаточно было только взглянуть в ее лицо, чтобы понять, что она слушает знакомый шепот.

— Не кладите трубку, — тихо сказал он, держа ее руку в своей. — Пусть он говорит. Слушайте спокойно и отвечайте на его вопросы.

— Спасибо, — сумела выдавить она, хотя в ее горле застрял комок. — Да, да, я получила ваши письма. Нет, я не сержусь. — Она закрыла глаза и попыталась представить, что от его слов у нее по коже не бегут мурашки. — Мне хочется, чтобы вы назвали себя. Если вы… — Со смешанным чувством отчаяния и облегчения Шантел отняла трубку от уха. — Он повесил трубку.

— Вот черт! — Поставив поднос на пол у кровати, Квин склонился над ней и нажал несколько кнопок телефона. Это Квин. — Он снова выругался. — Да, продолжайте слушать. Да, я понял. Времени было слишком мало, — пояснил он Шантел, повесив трубку. — Может, он сказал что-нибудь, что заставило вас насторожиться или вспомнить того, кого вы знаете?

— Нет. — Она снова задрожала, но все-таки сумела взять себя в руки. Из тех, кого я знаю, никто на такое не способен.

— Выпейте еще кофе. — Он налил в чашку кофе и протянул ей.

Шантел выпила, чтобы избавиться от комка в горле.

— Квин. — Она сглотнула. — Он сказал… он сказал, что приготовил для меня подарок, необычный подарок. — Она повернула голову и посмотрела на него огромными от страха глазами. — И еще он сказал, что я получу его очень скоро.

— Давайте я сам буду ломать над этим голову. — Он всегда знал, что сказать тем, кто искал его защиты. Он много раз попадал из-за этого в беду в Южной Америке, в Афганистане, во многих других местах. Он обнял ее рукой за плечи и притянул к себе, хотя и понимал, что лучше этого не делать. — Именно за это вы мне и платите, мой ангел.

— В конце концов он до меня доберется. — Шантел произнесла эти слова с такой безнадежностью, что он обнял ее покрепче. — Я это чувствую.

— Я встану у него на пути, так что ему это вряд ли удастся. Послушайте, двое моих людей наблюдают за садом, а еще двое слушают телефонные разговоры.

— Что-то мне это плохо помогает. Она закрыла глаза и на мгновение позволила себе опереться на него. — Может, потому что я их не вижу.

— Но меня-то вы видите, не правда ли?

— Да. — И еще она ощущала его, ощущала твердые, накачанные мышцы его руки и плеча и совсем не гладкую кожу на его лице.

— Хотите видеть меня чаще?

Встревожившись, Шантел подняла лицо и посмотрела ему в глаза. В них светился веселый огонек, но она была уверена, что ошиблась. Похоже, что он и вправду беспокоится о ней.