Очевидно, нищета и лишения не только не разбили юного Бебеля, а, наоборот, еще больше закалили его волю, усилили жажду знания, зародили в нем вопросы, ответов на которые он жадно искал в книгах…»

Так же, по сути, шел к знаниям, так же закалялся и сам Сталин. И как о Бебеле, он мог сказать о себе: «С тех пор жизнь (Бебеля) сливается с жизнью партии, его печали и радости — с печалями и радостями партии…»

На мой взгляд, эти оценки, данные молодым Сталиным другим людям, но сделанные им через призму собственного опыта и собственного понимания себя, говорят о побудительных мотивах Сталина, о движущих им внутренних факторах очень многое…

Если не все!

ИНОГДА приходится читать о том, что Сталин якобы никогда не был за границей, Европы-де не видел и поэтому смотрел на жизнь вне России узко, имея на глазах идеологические и прочие шоры.

Ну, по крайней мере, два выезда Сталина за рубеж известны очень широко — это 1943 год. Тегеранская конференция, и 1945 год — Берлинская конференция в Потсдаме…

Однако эти поездки в расчет брать не будем, Сталин был тогда уже одним из лидеров мира и каких-то значимых впечатлений или информации об особенностях и реалиях зарубежной жизни получить не мог. Зато Сталин не раз бывал за рубежом в молодости, и это были не туристические поездки и не кратковременные выезды — порой Сталин жил за рубежом весьма долго — по чисто деловым партийным надобностям.

В декабре 1905 года Сталин едет на 1-ю Всероссийскую конференцию большевиков в финский Таммерфорс, Там он знакомится с Лениным лично, хотя не только Сталин давно знает Ленина заочно, но и Ленин заочно же знает Сталина.

В 1906 году Сталин участвовал в работе IV (Объединительного) съезда РСДРП в Стокгольме, в 1907 году был делегатом V съезда РСДРП в Лондоне, Месяцами жил в Берлине, в Вене, дважды бывал в Кракове у Ленина.

При этом Сталин явно не был за рубежом безъязыким — он, вне сомнений, освоил, по крайней мере, разговорный немецкий, но, похоже, и читать на нем мог не только подписи под карикатурами.

К тому же Сталин целенаправленно занимался немецким.

Изучал он и английский — иначе не просил бы уже в период своей последней и самой длительной сибирской ссылки прислать ему из-за рубежа хотя бы старые английские журналы — для языковой практики, В письме Зиновьеву от 20 мая 1914 года Сталин писал:

«Дорогой друг! Горячий привет вам, В. Фрею (В.И. Ленину. — С.К.)… Жду от вас книжек Кострова. Еще раз прошу прислать книжки Штрассера, Панекука и К.К. Очень прошу прислать какой-либо (общественный) английский журнал (старый, новый, все равно — для чтения, а то здесь нет ничего английского, и боюсь растерять без упражнения уже приобретенное по части английского языка)…»

Сын «старого большевика», а впоследствии советского дипломата Трояновского — Трояновский-младший, тоже дипломат, скатившийся к концу жизни на антисоветские позиции (хорошо его «старый большевик» воспитал), со слов отца сообщает, что Сталин приезжал в Вену в том числе для того, чтобы в спокойной обстановке поработать над книгой по национальному вопросу. Но поскольку Сталин-де иностранными языками не владел, была договоренность с неким студентом, что он будет переводить для Сталина те или иные источники.

Думаю, Трояновский-мл, тут очень уж намазал грязной краской.

Конечно, Гете в подлиннике Сталин читать вряд ли мог, почему и потребовался переводчик сложных немецких текстов. Но можно предполагать, что немецкий Сталин, как уже было сказано, в определенных пределах знал.

А почему бы и нет?

Во-первых, образованные кавказцы — естественные полиглоты, и уж двуязычием-то (два родных языка — грузинский и русский) Сталин обладал.

Во-вторых, блестящая память Сталина общеизвестна, а это — одно из необходимых условий для освоения иностранного языка.

В-третьих, и живая языковая практика в Германии и Австрии чего-то стоила. Ведь Сталин в той же Вене жил не проездом. Не знаю, как сейчас, но еще в 90-е годы XX века в Вене на доме № 30 по Шенбруннер-Шлосс-штрассе висела мемориальная доска, извещающая, что в этом доме жил И,В, Сталин.

Так что «европы» Сталину не были неизвестны.

Другое дело, что основную часть партийной работы Сталин всегда вел внутри России, Ко времени первой русской революции он уже не раз арестовывался, бывал в заключении, ссылался и бежал из ссылки. Почти весь 1904 год он провел в Баку, затем в 1905 году много работал в Грузии и окончательно сформировался как крупнейший партийный работник на Кавказе.

После поражения революции наступает реакция, Усиливаются преследования… Не революционная даже, а либеральная пресса запускает в общественный оборот понятие «столыпинский галстук» — так называют виселичную петлю.

Из партии массово выходят рабочие, не говоря уже об интеллигентах, Численность партии падает в десятки раз! Сталин же неизменно энергичен — на войне как на войне, а он знает, что он — на войне.

В 1908 году он арестован в очередной раз — под именем Гайоза Нижарадзе — и заключен в Баиловскую тюрьму с особо жестким режимом, Его стойкостью восхищаются даже враги, а «организованные дискуссии», на которые он постоянно вызывал оппонентов даже в тюрьме, создают ему репутацию «кавказского Ленина».

Если прочесть опубликованные тогда сталинские работы, то подобная оценка — «второй Ленин» — напрашивается сама собой, Порой Сталин даже убедительнее Ленина, он формулирует мысль четче, жестче, настойчивее.

Возможно, это объясняется и тем, что у Ленина всегда были принципиально иные по сравнению со Сталиным условия для теоретических изысканий и размышлений, и Ленин мог позволить себе более «литературный», так сказать, и более пространный стиль. Сталин же был постоянно погружен в практическую организационную работу, к тому же — в нелегальных (не забудем!) условиях, и ему приходилось сосредотачивать свою мысль и аргументацию на главном.

Зато уж это главное он рассматривал с разных сторон и раз за разом возвращался к нему на новом витке рассуждений.

Но времени «на теорию» у Сталина было мало — почти все поглощала насущная внутрироссийская практика.

Ленин и основной состав ЦК партии находились постоянно за рубежом. Тот факт, что, например, Каменев (Розенфельд) был легально направлен Лениным в начале 1914 года в Россию для руководства большевистской фракцией Государственной думы и после начала войны был арестован и сослан, ничего, по сути, не меняет.

У Каменева не было и десятой доли того опыта, который наработал Сталин, хотя в начале своей партийной деятельности тот же Каменев и Сталин сотрудничали весьма тесно, потому что Каменев с сентября 1903 года работал в Тифлисе, а потом был выслан из Москвы опять-таки в Тифлис.

Но в апреле 1908 года Каменева арестовали, а после освобождения он сразу уехал в Женеву.

Руководить…

Примерно так же получилось у Зиновьева (Апфельбаума)… Первые его шаги в революционном движении относятся к началу 900-х годов… Затем — партийная работа в России… Весной 1908 года — арест… Затем — освобождение «по болезни» и, с лета того же года, — эмиграция в Женеву.