Здесь на сцену выходит новый персонаж – Пугхат, сестра Акхата. Она видит грифов и следы опустошения на земле и умоляет Данэла предпринять что-нибудь. Все его попытки заканчиваются ничем, и на земле семь лет царят засуха и голод, точно так же, как это было в мифе о Баале.

Гонцы приносят известие о том, что Акхат мертв по вине Анат. Данэл клянется отомстить за своего сына. Он молится Баалу, чтобы тот дал ему возможность узнать, кто именно из грифов склевал останки Акхата, чтобы он мог отыскать их и захоронить со всеми почестями. Баал одного за другим убивает грифов, пока Данэл не находит останки своего сына в Сумул, матери грифов. Он проклинает три города, лежащие поблизости от места убийства Акхата, а затем возвращается в свой дворец и семь лет носит траур по Акхату. Тем временем Пугхат пытается осуществить задуманный ею план и хочет, чтобы Йатпан стал орудием ее мести. Она не знает о его роли в уничтожении Акхата. Легенда должна закончиться воскрешением Акхата, но ясно, что несколько табличек с текстом утеряны.

Данэла часто называют «человеком из Рафы». Сохранились (но, к сожалению, лишь частично) три таблички, на одной из которых упоминается Данэл, человек из Рафы, и которая описывает фрагменты жизни некоторых существ, называемых «рефаимами». На табличках также есть упоминание о коронации Баала. Таким образом, демонстрируется связь между Данэлом, «рефаимами» и Баалом, однако эти таблички не имеют отношения к легенде об Акхате. Мы упоминаем о них только потому, что они каким-то образом связаны с еврейской мифологией. В Ветхом Завете есть несколько упоминаний о «рефаимах» как а) о тенях умерших; б) о народе или племенах, населявших Ханаан еще до прихода туда евреев.

Во фрагментах, упомянутых выше, рефаимов приглашают на пир и на ритуал жертвоприношения, который связан с возвращением Баала из подземного царства и его коронацией. Всего их восемь, а во главе стоит некто по имени Рефу-Баал. Они прибывают на пир в повозках либо верхом на лошадях или ослах. Поэтому несколько затруднительно считать их тенями или призраками. Наибольший интерес представляет мнение доктора Джона Грея, который видит в них культовых персонажей, отвечающих за соблюдение ритуалов, которые обеспечивают плодородие полей и играют особую роль в церемонии коронации Баала. Поэтому три этих отрывка могут содержать обрядовый миф, который декламировался на некоторых праздниках.

Есть еще два угаритских мифа, которые стоит упомянуть в этом обзоре.

В этом тексте есть все элементы, присущие обрядовому мифу. Он поделен на несколько эпизодов, сопровождаемых указаниями на то, как правильно совершать обрядовые действия. Поэма или гимн начинается с обращения к щедрым богам, которое повторяется несколько раз. Щедрые боги – это боги-близнецы Шахар и Шалим, чье рождение и описывается в мифе. Чтобы оградить таинство рождения от всех злых сил, совершается ритуал, во время которого образ бога бесплодия Мота подвергают избиению и поношениям.

Затем описываются подготовительные ритуалы, среди которых ритуал, запрещенный древнееврейскими правилами жертвоприношений: приготовление козленка в молоке. Затем происходят различные обряды, призванные увеличить силу Эла, от которого зачинают детей Асират и Рахмая. Сначала они дают жизнь двум богам-близнецам Шахару и Шалиму, а затем – второй паре богов, которые становятся богами моря.

В этой поэме описывается свадьба Никкаль, богини плодов земли и дочери бога лета Хариби, и бога луны Йариха. Мудрые богини Катират должны обеспечить все необходимое для свадьбы. Объявляется, что в качестве выкупа за невесту Йарих должен принести богатые дары. Возможно, Катират – это аналог граций из греческой мифологии. Их упоминают в связи со свадьбой Данэла, и их называют «ласточками», потому что именно ласточки считались символом плодородия и рождения детей. Судя по всему, Хариби выступал в качестве некого посредника и предлагал Йариху других невест, однако божественный жених объявляет, что он твердо решил жениться только на Никкаль. Далее описывается, как взвешивают выкуп, принесенный Йарихом. Заканчивается поэма обращением к Катират, которые веселыми песнями отмечают свадьбу героев. Высказывается предположение, что эта поэма является эпиталамой невесте-смертной и что слово «катират» произошло от имени реально существовавшей невесты. Но если это так, то, скорее всего, эта невеста была царских кровей (как и жених), и поэму, прославляющую царскую свадьбу, можно сравнить с аналогичными эпиталамами в еврейской мифологии.

Заканчивая наш краткий обзор угаритской мифологии, следует отметить, что тексты, откуда взяты эти мифы, находятся в очень плохом состоянии, так что очень многое в них остается нерасшифрованным, а потому переводы во многом основываются на предположениях. Тем не менее приведенный обзор основан на единодушном мнении ученых относительно сюжетных линий и значимости этих интереснейших мифов. Они со всей очевидностью доказывают факт влияния на них египетской и вавилонской мифологий, причем влияние вавилонской мифологии гораздо значительнее. Также было установлено, что ханаанская мифология оставила заметный след в еврейской поэзии и мифологии.

До середины XIX века о хеттах было известно только то, что они упоминаются в Ветхом Завете как народ, населявший Ханаан до заселения его израильтянами. Авраам купил у хеттов пещеру недалеко от Хеврона, и приближение их армии заставило сирийцев снять осаду Самарии во время правления династии Омни. Пророк Иезекииль упрекал жителей Иерусалима за то, что в их крови течет кровь хеттов. Однако во второй половине XIX века раскопки, проведенные Ринклером в Богазкёе, древней столице хеттской империи, и упорная работа многих ученых, занимавшихся расшифровкой и переводом хеттской клинописи, доказали, что хетты (следует отметить, что они никогда не называли себя этим именем) были завоевателями несемитского происхождения, которые поселились в Малой Азии примерно в начале третьего тысячелетия до н. э. и играли очень важную роль в политической жизни древнего Ближнего Востока. В архивах Богазкёя было обнаружено более десяти тысяч табличек, и этот важнейший литературный свод включал в себя очень интересный мифологический материал, который нельзя не упомянуть в нашем обзоре. Изучение культуры хеттов находится на начальном этапе развития, и большую часть мифов нам еще предстоит найти и расшифровать. Однако имеющийся в нашем распоряжении материал говорит о том, какое влияние на хеттскую мифологию оказала религия Вавилона, хотя у каждой из них есть свои характерные особенности. В хеттской мифологии больше фольклорных элементов, чем в тех текстах, которые мы только что рассмотрели. Многие всем известные сказки берут свое начало в этих мифах и легендах.

Подробнее узнать о происхождении, литературе, искусстве и религии хеттов можно из восхитительной и заслуживающей всяческого доверия книги доктора О.Р. Керни «Хетты».

Три приведенных в этой книге мифа переведены профессором Альбрехтом Гетцем. Полный текст этих мифов можно найти в монографии Причарта «Древние тексты Ближнего Востока, относящиеся к Ветхому Завету», о которой мы уже не раз здесь упоминали.