— Все, дед, подписывай и живи. — Максим передал Егору Сергеевичу документы. Вежливый сотрудник риэлторского агентства забрал из рук старика один экземпляр договора, второй убрал в папку.

— Поздравляю, вы теперь владелец этой квартиры, — сладко пропел он, и дед беспомощно посмотрел на Максима.

— Все, отец, пока, некогда мне. — Максим сжал руку старика и направился к дверям, но остановился на полдороги.

— Я лично отвезу Егора Сергеевича, — заверил Максима риэлтор, и даже в порыве вежливости вскочил на ноги. Вчерашний разговор он запомнил очень хорошо — Максим доходчиво объяснил ему суть дела: деду квартира в новом доме нужна вчера. Светлая, просторная и свежеотремонтированная. И помощь в перевозке мебели из старого жилья, если понадобится. И полная конфиденциальность покупателя, вернее — плательщика. Риэлтор оказался сообразительным, все документы оформил за один день, осталось только подписать договор.

— Я к нему зайду и проверю что там, да как. Через недельку, не позже. Если что… — дальше можно было не продолжать. Пакет с наличкой плюс внушительный внешний вид покупателя говорили сами за себя. Риэлтор поклялся здоровьем, что все будет в лучшем виде.

— Подождите, — пискнул вдруг дед, — подождите, пожалуйста. А вы… куда… откуда… — и умолк, от торжественности момента перехватило горло.

— Из благотворительной организации, — Максим выскочил за дверь. Наконец-то можно уматывать отсюда с чистой совестью. И риэлтор этот, похоже, не дурак, видит, с кем имеет дело. Да и дед еще из ума не выжил… Разберутся.

В вечернем выпуске местных новостей мэра города показали дважды. Первый раз — на совещании, где Стрелков с достоинством молчал, глядя в пространство перед собой. А второй — когда глава города инспектировал только что открывшееся после ремонта детское отделение больницы. И тоже молча — шел, возвышаясь на голову над своими мелкими, суетливыми подчиненными, смотрел рассеянно по сторонам. Но движения уверенные, шагает спокойно, но видно, что мысли его далеки от нюансов отделки палат и стоимости медицинского оборудования. Ничего удивительного: исчезновение толстенького пакетика с «данью» волнует Стрелкова значительно больше, чем проблемы больных детей. Ни волнения, ни истерики, ни страха в поведении и взгляде мэра Максим не заметил. Ничего, это все до тех пор, пока не началось настоящее представление. «А скоро, мальчики и девочки, вы услышите сказку…»

«Лесная сказка» вольготно расположилась в реликтовом сосновом бору. Простому смертному сюда добраться нелегко: сорок минут от города на маршрутке, а потом еще почти столько же по лесу, до глухого забора. Максим побродил вдоль ограждения, обнаружил сразу две удобные лазейки, протиснулся через одну и оказался на сказочной территории. Собственно ресторан занимал лишь небольшую часть огороженного бора, между сосновых стволов виднелись одно— и двухэтажные домики. Что-то вроде загородного клуба для избранных, для узкого круга, для своих. С основной трассы сюда сворачивала отличная, расчищенная от снега дорога петляла километра три по лесу и приводила к огороженной, хорошо охраняемой территории. В этом тихом уголке можно творить все, что душа пожелает, а обслуживающему персоналу глаза, уши и рот можно заткнуть хорошими чаевыми. Хочешь — морду официантам бей, хочешь — кости им ломай, только платить потом не забывай, как за разбитую посуду. Максим подобрался к одноэтажному, с остроконечной крышей, зданию ресторана, рассмотрел издалека входы-выходы, автомобильную стоянку перед главным входом. Машин на ней сейчас нет, похоже, площадка предназначена только для транспорта гостей. Максим, стараясь держаться на расстоянии и не попасть в сектор обзора камер наблюдения, еще раз обошел «Сказку», остановился напротив служебного входа. Здесь уже было оживленно: сначала подъехали две «Газели», потом микроавтобус с тонированными стеклами. Из дверей ресторана выбежали бойкие молодые люди и резво перетаскали коробки в помещение. Машины уехали, двери «Сказки» закрылись. Все, можно уходить. Действовать придется экспромтом, по обстановке, и изучать внутреннюю планировку здания в процессе визита. Максим вернулся к забору, выбрался с территории «Сказки». Хорошее местечко чиновники себе для забав отхватили, что и говорить. Знать бы еще, на чьем балансе эта сказочная красота числится… Ладно, воскресенье уже скоро, какая теперь разница. Во что у них празднование дня рождения мэрской дочки выльется — в банальную попойку, оргию или это будет скромный пикничок?

Именинница прибыла первой, и ее Максим видел только издалека. Вышла из серебристой иномарки, кутаясь в длинную шубу, девица с длинными белыми волосами и поковыляла на шпильках ко входу в ресторан. Ей навстречу тут же выбежали несколько человек с букетами в руках, окружили и чуть ли не внесли в гостеприимно распахнутую дверь. И началось. Недешевые иномарки подкатывали к входу в ресторан одна за одной, и скоро через приоткрытую входную дверь и окна понеслись первые нетрезвые вопли. Максим дождался полной темноты и, минуя освещенные, расчищенные от снега дорожки между домиками, подобрался к ресторану. Одновременно подъехала очередная грузовая «Газель», из кабины выпрыгнул водитель, он же — грузчик.

— Эй, документы кому? — крикнул он Максиму, но тот отрицательно замотал головой:

— Не знаю! Спроси там! — и показал на неплотно прикрытую дверь.

Водитель шагнул к двери, распахнул ее и исчез внутри. Максим вошел следом в ярко освещенное помещение, осмотрелся быстро. Увидел с правой стороны повернувшегося к нему спиной водителя «Газели» и кого-то из персонала в черно-белой униформе. Оба громко препирались, водитель тыкал пальцем в бумаги, официант (или кто он там был на самом деле) активно огрызался. И все это на фоне суеты, беготни и какофонии звуков — музыки и пьяных выкриков уже дошедших до кондиции гостей. Максим рванул налево, к узкой дверце в тупике — коридор здесь заканчивался глухой стеной. Дернул дверь за ручку и, согнувшись в три погибели, кинулся вперед. И тут же остановился, зашипел от боли, врезавшись коленом во что-то твердое и острое. Комната оказалась чем-то вроде подсобки и кладовки одновременно. Максим протиснулся вдоль стены мимо загромождавших помещение коробок, ящиков и мешков, добрался до стеллажа в углу. Увидел, что дверей здесь две: одна — в торцевой стене здания, наглухо закрыта. Вторую Максим «замуровал» сам. Подпер ручку найденной здесь же гладильной доской, уселся на низенький табурет напротив окна. Стоянка отсюда не видна, зато отлично просматривается подъездная дорога. И даже можно разглядеть в темноте очертания ближайших к ресторану коттеджей. Похоже, дома пустые, это хорошо, это удобно. Кто знает, чем сегодня все закончится, лишние свидетели не нужны. Максим поставил на пол рюкзак, положил «Макарова» на узкий подоконник. Все, теперь только ждать. Ему почему-то казалось, что основное веселье еще не началось.

Вторая светлого цвета иномарка проплыла мимо окна только через час с небольшим. Гвалт стих на мгновение, затем разразился с новой силой. Похоже, пожаловал кто-то из главных гостей, до этого момента все просто «разминались» в его ожидании. Сам Стрелков собственной персоной, больше некому. Максим посмотрел на часы — десятый час вечера. Что ж, дадим ему время как следует накачаться, и тогда уж приступим. Несколько дымовых шашек в рюкзаке ждут своего часа. Вырубить свет, две забросить на кухню, две в подсобку, и быстро в зал. Вход в него дальше по коридору, с той стороны, где несколько часов назад водитель «Газели» ругался с кем-то из персонала «Сказки». Шашки качественные, ручной работы, из таблеток активированного угля и марганцовки, они обеспечат даже фейерверк и фонтаны фиолетовых и бордовых искр. Запашок, правда, будет зверский, но это ничего. На этот случай в рюкзаке имеется «Лепесток». Паники не избежать, перепившиеся вдрызг гости ломанутся кто куда. Главное, Стрелкова в этой каше не упустить. И уйти незаметно, а на остальное наплевать. Хочется сделать имениннице особенный подарок. Такой, чтобы Анжела Стрелкова на всю жизнь запомнила свои первые четверть века.