— В какую-то минуту мне показалось, что все кончится слишком быстро. Пойми, ведь все это… внове для меня. Но потом я едва не сошла с ума к тому моменту, когда ты наконец-то взял меня. — Ее щеки зарделись. — Ты… ты, наверное, подумал, что меня слишком легко…

— Удовлетворить? — подсказал он и засмеялся, увидев, как она вспыхнула еще ярче. — Эй, мне страшно лестно быть твоим первым мужчиной… К тому же не стоит бить того, кто не может ответить.

— Не может, потому что я женщина? — спросила Матильда.

— Нет. Потому что настолько слаб, что не в состоянии пошевелить даже пальцем. — Он поцеловал ее мягкие губы и попросил: — Останься со мной сегодня ночью, Тильда.

Она удивилась и немного отодвинулась, чтобы взглянуть ему в глаза.

— Ты правда хочешь этого?

— Угу, тогда мне не придется везти тебя домой, — сказал он и едва успел схватить Матильду, когда она уже почти соскочила с кровати. — Я же пошутил, разве не поняла? Конечно, если ты настаиваешь, я отвезу тебя. Но это план номер два.

— А что входит в план номер один? — смягчившись, поинтересовалась она.

— По плану номер один я буду сжимать тебя в объятиях всю ночь, а утром мы снова займемся любовью, прежде чем я отправлюсь добывать хлеб свой насущный.

Матильде в высшей степени понравился план номер один. Однако она сделала вид, будто обдумывает, какой же предпочесть, и тем временем украдкой разглядывала комнату, которую еще толком не видела.

— Похоже, ты добываешь не только хлеб насущный, но и масло к нему. Да и джем тоже… если можешь позволить себе такую квартиру, Рэнди.

— Заем, грабительский заем, — печально пояснил он и снова попросил: — Оставайся, Тильда, пожалуйста!

— Только при одном условии.

— Каком же? Что-то у меня дурные предчувствия.

— Скажи, что в свертке. Ну, в том, который ты принес, когда заехал за мной.

— О, всего-навсего устройство, которое включает свет, когда ты открываешь входную дверь. Чтобы тебе не пришлось входить в темную комнату, — ответил Рэнди и с удивлением заметил навернувшиеся на ее глаза слезы. — Ты бы предпочла духи или конфеты?

— Нет, — с трудом выговорила она, борясь со слезами. — Просто это очень трогательно, Рэнди.

— Раз уж я спас твою драгоценную особу в схватке с тем негодяем, то могу пойти на небольшие затраты, чтобы и в дальнейшем сохранить тебя целой и невредимой.

— Ты не спас меня, — немедленно отозвалась Матильда, пытаясь прикинуться негодующей. — Я сама себя спасла. Но, если честно, так приятно, когда кто-то о тебе заботится…

— Вот и отлично. Потому что я намеревался сообщить тебе, что сегодня дал только первый урок. До аттестата еще очень и очень далеко.

Матильда с улыбкой посмотрела в его смеющиеся глаза.

— Как думаешь, мне удастся с честью выдержать выпускные экзамены?

— Сначала тебе понадобится еще много-много уроков.

— Да?

— Честно говоря, нет. — Рэнди снова обнял ее. — Но мне определенно понадобятся. Что-то мне приглянулась эта идея с уроками. Я никогда раньше…

— Я не желаю ничего знать про «раньше», — нахмурившись, оборвала его Матильда, но тут же сменила гнев на милость. — Спасибо тебе, Рэнди. Ты великий учитель, потому что я прекрасно поняла разницу между удивительной любовью и фантастическим, заоблачным сексом, испытав и то, и другое.

Она никогда еще не была влюблена. Неоднократно в прошлом ей казалось, что любовь наконец пришла, однако вскоре понимала, что ошиблась. Но сейчас, с Рэндолфом Фрейзером все, кажется, было по-настоящему.

Их отношения развивались много быстрее, чем обычно, что она относила на счет их необычной встречи на дороге и твердого убеждения Рэнди, что она, Матильда, нуждается в постоянном внимании и защите. Хотя он и решительно отвергал титул ее «ангела-хранителя».

— В моем чувстве к тебе нет ничего ангельского, мисс Матильда Бэллистен, — утверждал он.

— Возможно, — в конце концов согласилась она. — Потому что ты дьявольски хороший учитель, мистер Рэндолф Фрейзер. А как тебе нравится твоя ученица?

— Блестящие способности!

— Так ты думаешь, я получу аттестат?

— Считай, что уже получила. С отличием!

Оставаясь днем в одиночестве, Матильда тосковала, потому что Чарлз не предпринимал дальнейших попыток связаться с ней. Но когда вечером встречалась с Рэнди, то удовольствие от одного его присутствия, не говоря уж об общении, позволяло позабыть о дневных огорчения и тревогах, обо всем, что пошло вкривь и вкось в ее жизни.

После недавнего вечера в «Барбар бургер» рестораны утратили свою привлекательность, и Матильда предпочитала проводить вечера дома у Рэнди или даже у себя. Часто они просто бродили по улицам, не обращая внимания на направление, увлеченные разговором. Или садились в машину и ехали куда глаза глядят, без определенной цели, по пустому шоссе. И говорили, говорили… Они вскоре узнали, что многие их вкусы совпадают — в отношении еды, например, книг, фильмов. И чувство юмора у обоих было схоже. А уж их любовные игры в постели были настолько хороши, что Матильда даже не представляла такое возможным.

Впрочем, хоть Рэнди и продолжал уговаривать ее переехать, он ни разу не предложил перебраться в его комфортабельную квартиру. Наверное, думала Матильда, крутя педали своего велосипеда во время одной из прогулок, ему нужны более длительные и глубокие отношения, чтобы взять на себя столь серьезные обязательства. Возможно, он уже обжегся с Агнесс… Или же ждет, пока «Биомед фармасьютикал» предложит ей работу. Она не допускала даже мысли, что Рэнди не собирается жить с ней.

Матильда ежедневно покупала газету и, как только объявление о вакансиях в «Биомед фармасьютикал» было опубликовано, послала свое резюме. Полученный ответ гласил, что собеседование состоится в следующий понедельник.

— Не волнуйся, — сказал Рэнди, когда Матильда рассказала ему о своих успехах. — Только оденься соответственно случаю, а не в то замечательное синее платье, в котором танцевала.

— За кого ты меня принимаешь? Думаешь, я не в состоянии отличить эстрадное выступление от благопристойного интервью при приеме на работу?

— Ладно-ладно, я так не думаю. Давай-ка лучше продолжим. — Они занимались распаковыванием многочисленных коробок с пожитками, прибывшими из хьюстонского дома Рэнди. — И не корчи эти возбуждающие меня обиженные гримасы. Я и так хочу тебя, несмотря даже на грязь на носу и щеках.

Хотя Матильде и льстило постоянное сексуальное желание Рэнди, она испытала уже знакомый укол разочарования от его замечания. Она попыталась спрятать его за шутливым ответом, но колющая боль не проходила. Ее чувство к Рэнди было более глубоким, чем простое плотское влечение, и ей хотелось услышать три волшебных коротких слова. Сама она изо всех сил боролась с собой, чтобы не произнести их каждый раз, когда он заключал ее в объятия.