Я вставил металлические трубочки в уши и с волнением приложил мембрану датчика к одному из яиц. Осмелев, я прижал датчик плотнее. Видимо, выражение моего лица так сильно изменилось, что это заставило Кроу довольно ухмыльнуться. Будь все не настолько серьезно, он бы, пожалуй, расхохотался. А я… я сначала изумился, а потом жутко испугался.

— Бог мой! — вырвалось у меня в следующую секунду, и мурашки побежали у меня спине. — Они… там… шевелятся?

— Да, — ответил Кроу, когда я, потрясенный до глубины души, опустился в кресло. — Шевелятся. Это первые звуки жизни, Анри, — неслыханной и невиданной жизни. Вернее сказать, ее повидало несколько бедолаг. Но эта жизнь — она издалека, из-за густых туманов времени и тысячелетий преданий и легенд. Это раса существ, равных которым нет ни в зоологии, ни в зоологической литературе. Эти существа по-настоящему неизвестны, и о них упоминается разве что только в самых сомнительных и странных книгах. Но они реальны — как наш теперешний разговор.

Мне стало не по себе, подступила тошнота. Я поспешно опустил яйцо в коробку, вытер ладони носовым платком и дрожащей рукой протянул другу фонендоскоп.

— Их нужно уничтожить, — чуть надтреснутым голосом проговорил я. — И немедленно!

— О? И как же, на твой взгляд, на это отреагирует Шудде-М’ель и его братцы и сестрицы — если они, конечно, двуполы? — негромко спросил Кроу.

— Что? — выдохнул я, не сразу поняв смысл вопроса. — Ты хочешь сказать, что они уже…

— О да, — ответил Кроу, предвосхитив мой вопрос. — Родителям известно, где находятся их яйца. Все верно. Их система связи работает несравненно лучше любой из наших, Анри. Вероятно, дело в телепатии. Именно с ее помощью эти существа разыскали те яйца, которые хранились в доме сэра Эмери на торфяниках. Именно так им удалось добраться туда за ним, преодолев расстояние порядка четырех тысяч миль, и они все время рыли себе дорогу под землей!

Задумайся об этом, де Мариньи! Какую задачу они ставят перед собой — вернуть украденные яйца. И, о Боже, это им почти удалось! Нет, я не осмелюсь уничтожить их. Сэр Эмери попытался, помнишь? И что с ним стало?

После небольшой паузы Кроу продолжал:

— А я, хорошенько поразмыслив над бумагами, оставленными сэром Эмери, пришел к выводу, что он был лишь частично прав в своих подсчетах. Взгляни на это вот с какой точки зрения: сэр Эмери решил, что репродуктивный цикл Шудде-М’еля и ему подобных настолько продолжителен, что они не могут себе позволить потерять хотя бы даже двух потомков. Но я уверен, что их появление в Англии было продиктовано не только этим. Возможно, они планировали это очень долго — может быть, несколько веков, а может быть, и тысячелетий! Мне это представляется так, что похищение яиц из Г’харне просто поторопило копателей. Теперь нам известно, что они явились из Африки — чтобы забрать свои яйца, чтобы отомстить — не важно… но у нас нет никаких доказательств того, что они вернулись обратно!

— Конечно… — прошептал я, наклонился и оперся локтями о крышку стола. Я вытаращил глаза — мысль Кроу наконец дошла до меня. — На самом деле сейчас все свидетельства в пользу того, что все как раз наоборот!

— Вот именно, — кивнул Кроу. — Твари пришли в движение, и кто знает, сколько у них гнезд и где эти гнезда могут находиться? Нам известно, что есть туннели в Западном Мидленде — по крайней мере, я сильно подозреваю, что это так. Еще один подкоп — в Хардене на северо-востоке Англии — но ведь могут быть еще десятки других! Не забывай слова сэра Эмери: «Он ждет времени, когда сможет заразить весь мир своей мерзостью…» Откуда нам знать — может быть, то вторжение в тысяча девятьсот тридцать третьем году было не первым? Что ты скажешь о заметках сэра Эмери насчет Адрианова вала и Эйвбери? Там тоже были их гнезда, Анри?

Кроу умолк — мне показалось, что он не может подобрать нужные слова.

А я встал и принялся ходить по кабинету — по той части пола, которую Кроу успел расчистить. Но все же… Я снова был озадачен. Что-то из того, что сказал Кроу… Мой разум еще не успел освоиться с сегодняшними откровениями.

— Титус, — наконец проговорил я, — что ты хочешь этим сказать — «гнездо в Западном Мидленде»? Ну, то есть, я понимаю — в Хардене творится нечто ужасное, но с чего ты взял, что нечто подобное может произойти в Мидленде?

— А! Тебя это зацепило. Но как я вижу, ты кое-что упустил, — сказал мне Кроу. — Но это можно понять, потому что пока тебе известны не все факты. Вот послушай: Бентам забрал яйца семнадцатого мая, Анри, а чуть позже, в этот самый день в Коулвиле, в двухстах милях оттуда, были отмечены линейные толчки в направлении с юга на север. Мне это видится таким образом: некоторое число особей из гнезда в Мидленде подобрались близко к поверхности земли — там, где почва более рыхлая, им, естественно, перемещаться проще. Затем они отправились проверить, что произошло с гнездом в Хардене. Если наложить Харден и Коулвил на карту — как я и поступил, продолжая руководствоваться опытом Эмери Уэнди-Смита, — то ты обнаружишь, что эти города расположены почти что четко на севере и юге на одной линии относительно друг друга! Но все это, в свою очередь, говорит нам о кое-чем еще… — Кроу продолжал более взволнованно: — Кое о чем, чего я сам не замечал вплоть до последнего времени — в Коулвиле нет постоянно живущих взрослых особей, как в Хардене! Эти четыре харденских яйца были предназначены для того, чтобы образовать ядро нового конклава!

Немного помолчав, чтобы дать мне уяснить эту информацию, Кроу продолжал:

— Как бы то ни было, это коулвильская… экспедиция, назовем ее так, приступила к работе в Хардене примерно двадцать шестого числа того же месяца, и это вызвало обвал грунта в шахте, о котором мне написал Бентам. Обнаружив, что яйца исчезли, твари проложили ментальный след к жилищу Бентама в Элстоне.

Кроу сделал паузу и порылся в бумагах. Из них он выудил газетную вырезку и передал ее через стол мне для ознакомления.

— Как видишь, Анри, отмечались подземные толчки в Стенхопе, округ Дарем, двадцать восьмого числа. Надо ли уточнять, что Стенхоп находится точно между Харденом и Элстоном?

Я снова откинулся на спинку кресла и сделал приличный глоток бренди, которым меня угощал Кроу.

— Титус, совершенно ясно, что тебе нельзя хранить яйца здесь! — воскликнул я. — Господи, да прямо сейчас — невидимые, неслышимые, разве что в виде небольших толчков, засекаемых чувствительными сейсмографами, — эти подземные осьминоги, эти жуткие вампиры могут пробираться сюда, прожигая себе путь в недрах Земли! Ты подвергаешь себя куда более серьезной опасности, нежели Бентам — до того, как он отправил тебе яйца посылкой.

И тут вдруг у меня возникла идея. Я наклонился и ударил кулаком по столу.

— Море! — громко произнес я.

Похоже, Кроу немного испугала моя эмоциональная вспышка.

— Что? — спросил он. — Что ты этим хочешь сказать — «море», де Мариньи?

— Да вот что! — Я ударил кулаком по ладони другой руки. — Нет никакой нужды уничтожать яйца и навлекать на себя месть разгневанных родителей! Нужно просто отвезти яйца к морю и бросить их туда. Разве сэр Эмери не говорил, что эти гады боятся воды?