Дзирт осмотрелся, прикидывая, как ему лучше покинуть стан врага, и вдруг увидел направляющихся прямо в его сторону двух мирно беседующих охранников. Они были еще достаточно далеко, и эльф казался им не более чем тенью. Но он прекрасно понимал, что стоит ему чуть шевельнуться – и они немедленно поднимут тревогу. Не теряя времени даром, он бросил на землю статуэтку пантеры и прошептал:

«Приди ко мне, Гвенвивар, моя тень».

* * *

Где-то вдали, на самом краю освещенной звездным светом равнины, пантера, двигаясь короткими мягкими шагами, неслышно подкрадывалась к ничего не подозревающему оленю. Звери, населявшие этот мир, бессчетное число раз исполняли эту пьесу. Пантера пригнулась перед заключительным прыжком. Сейчас наступит момент завершающего удара, в котором воплощена вся суть ее жизни, и наградой ей будет свежее теплое мясо.

Внезапно она замерла, отчетливо услышав свое имя, и, забыв обо всем, бросилась на зов хозяина.

Душа ее стремительно неслась по темному коридору, соединявшему плоскости бытия, в поисках того огонька, который обозначал ее хозяина в пространстве материального мира. И вот, спустя мгновение, она уже была рядом с эльфом и вместе с ним напряженно выглядывала из тени.

Охранники осторожно подходили все ближе, озадаченно пытаясь представить, что может скрываться в тени шатра их вождя. Внезапно пантера бросилась им навстречу и огромным черным пятном пролетела между их выставленными вперед мечами. Воины запоздало ткнули оружием в морозный воздух и с дикими криками бросились в погоню за Гвенвивар.

Довольный, что все сложилось как нельзя лучше, Дзирт, никем не замеченный, скрылся в противоположном направлении. До него донеслись тревожные крики, которыми сопровождались прыжки Гвенвивар по сонному лагерю. И он от души расхохотался, когда она, явно войдя во вкус, влетела в ту его часть, где расположился на ночлег народ Тигра. Увидев пантеру, двигавшуюся так легко и грациозно, словно это был всего лишь дух большой кошки, воины народа Тигра, вместо того чтобы принять участие в погоне, вдруг все как один рухнули на колени и принялись дружно воздавать хвалу Темпосу.

Дзирт без труда выбрался за пределы лагеря, поскольку охранники тоже со всех ног бросились ловить пантеру. Оказавшись в тундре, эльф повернул в сторону Пирамиды Кельвина и поспешил на встречу с Бренором. Судя по расположению звезд, Дзирт определил, что до восхода солнца оставалось не более трех часов. Вскоре шум и крики встревоженных появлением Гвенвивар варваров затихли. Из лагеря завоевателей доносились лишь звуки молитвы народа Тигра, но это будет продолжаться до самого восхода. Чуть позже Гвенвивар присоединилась к Дзирту.

– Сотни раз ты спасала мне жизнь, моя верная подруга, – сказал эльф, потрепав ее по сильной шее. – Многие сотни раз!

* * *

– Они ругались двое суток без перерыва, – ворчал Бренор. – Наконец-то враг подошел…

– Я бы на твоем месте этому не радовался, – сказал Дзирт, еле заметно улыбнувшись. Он не сомневался в успехе своего плана и твердо верил в победу защитников Десяти Городов.

– Мы начали сажать женщин и детей на корабли сразу, как только Пузатый принес известия от тебя, – объяснил Бренор. – Солнце еще не зайдет, а мы уже погоним этот сброд прочь от наших границ! – Широко расставив ноги, дворф принял боевую стойку и, будто в подтверждение своих слов, с размаху ударил топором о щит. – Ты талантливый стратег, эльф. Если все пойдет так, как ты задумал, мы сомнем варваров и все, кто этого желает, покроют себя неувядаемой славой!

– Думаю, даже Кемп из Таргоса будет доволен, – улыбнувшись, согласился с ним Дзирт.

Бренор хлопнул его по плечу и, уже полуобернувшись, спросил:

– Ты будешь драться рядом со мной? – хотя ответ был известен заранее.

– А как же, – ответил Дзирт.

– А кошка?

– Гвенвивар уже сыграла свою роль в этой битве, – сказал эльф. – Я отпустил ее.

Бренор расплылся в довольной улыбке. Он не слишком-то доверял волшебному животному.

– Все равно она не настоящая, – буркнул он себе под нос, спускаясь в Проход Бремена навстречу занимающим боевые порядки воинам Десяти Городов.

Бренор отошел уже довольно далеко, и Дзирт не расслышал его последних слов, однако эльф прекрасно знал дворфа и без труда догадался, что имел в виду его приятель. Эльф хорошо понимал, какое беспокойство внушает его загадочная кошка. Для эльфов волшебство было неотъемлемой частью жизни. Однако народы, обитавшие на поверхности, редко прибегали к колдовству. Те же самые дворфы пользовались магией лишь для того, чтобы заколдовать собственное оружие и доспехи.

Эльф полностью доверял Гвенвивар с момента их самой первой встречи. Волшебная статуэтка некогда принадлежала Мазою Ган'етту, представителю одного благородного Дома в Мензоберранзане. Она была подарком владыки демонов в благодарность за помощь, которую оказал ему Мазой в борьбе против гномов.

Как-то раз Гвенвивар, хотя Дзирт еще не стал ее хозяином, спасла его от неминуемой смерти, словно уже следила за его безопасностью. Тогда Дзирт отправился по делам в соседний город и по невнимательности чуть было не стал добычей пещерных ловцов – крабообразных жителей Подземья, которые питались добычей, попадавшей в их липкие сети. В тот раз ловец терпеливо поджидал добычу и Дзирт угодил в его сеть. Клейкая паутина в мгновение ока спеленала его по рукам и ногам, и он повис, не в силах даже пошевелиться.

Надежды на спасение не было… Он четко осознал, что мучительная смерть неизбежна.

И тут появилась Гвенвивар. Мягко прыгая с камня на камень, она напала на праздновавшего победу охотника и сбросила его с насиженного места. Чудовище, забыв о добыче, попыталось было скрыться, но Гвенвивар мигом разделалась с ним.

В тот день и эльф, и кошка поняли, что созданы друг для друга. Но пантера не могла пойти против воли своего хозяина, а Дзирт не мог взять ее себе хотя бы потому, что Дом Ган'етт занимал в иерархии Мензоберранзана более высокое положение, нежели его семья.

Но вскоре произошло событие, окончательно переполнившее чашу терпения Дзирта. Мазой постоянно брал Гвенвивар в походы, которые то и дело затевал против враждебных кланов эльфов либо против иных обитателей Подземья. Обычно кошка беспрекословно выполняла его приказы. Однако в походе против свирфов, рудокопов, отличавшихся миролюбивым нравом, но нередко сталкивавшихся с эльфами в споре за богатства недр, Мазой в своей жестокости зашел слишком далеко.

Не выдержав натиска эльфов, свирфы в панике разбежались по закоулкам извилистых тоннелей. Атака была успешной, эльфам досталась богатая добыча, враг был рассеян и еще долго не причинял бы эльфам беспокойства. Но Мазой жаждал крови.

И он использовал Гвенвивар, волшебную охотницу, как орудие убийства. Раз за разом он отправлял