— Как я понял, с Натальей моей, не друзья вы.

Вот что значит, умный человек.

Сразу понял, что меня с этим парнем, вообще, ничего связывать не может. Совершенно ничего, кроме кислорода, которым мы вместе дышим.

ПФ-ф-. А я-то переживала, что сейчас шоу «стыд и позор» начнется.

Выдыхай, Тусенция, выдыхай.

— А вы это как поняли?

Чуть соком не подавилась. Этот говорун мне салфетку протягивает, а сам цыкает, мол, аккуратнее надо быть.

Аккуратнее?

В первую очередь надо рот на амбарном замке держать. А во вторую, не задавать посторонним людям глупых вопросов, особенно когда не надо.

— Я эту принцессу с детства знаю. Уж поверь, могу отличить, когда она людям рада, а когда готова их на полигон вывезти, и под мишень поставить.

— И меня она хочет…

— Она ничего не хочет. — влезаю я. Сколько можно обо мне в третьем лице разговаривать. — Дядь Валер, Корнеев парень моей соседки.

Глаза обоих мужчин на лоб лезут, а брови отрываются от своего насиженного места, и взлетают вверх.

— У-у-у. — тянет дядь Валера и заметно расслабляется. — Сочувствую тебе. Кнопкин батя рассказывал, какая у нее соседка.

Давай, Корнеев. Не подведи. Не смей меня сдавать. Не вздумай врушкой выставить, хоть я в данный момент ею и являюсь.

— Спасибо за сочувствие, но, а кому сейчас легко?

Он немного ко мне наклоняется, пока папин друг кусок мяса режет.

— А тебя в детстве не пугали, что за вранье, язык отсыхает?

Пугали. Ещё как пугали. Но объясняли, что ложь бывает во благо. И вот чую, что это как раз подходящий случай, подпортить себе статистику добрых дел.

Кручу головой, пытаясь невинную улыбку на лице изобразить, чтобы никто и не понял, какой адреналин во мне сейчас бушует.

— Корнеев, не вздумай, что-то сказать. Ты сейчас уйдешь, а мне потом разгребать все придется. Поверь, если мой папа узнает, что ее доченьку типы всякие достают, то под твоими окнами будет стоять вся военная часть с автоматами. Оно тебе надо?

— А я рисковый парень, детка.

— Я тебя очень прошу…

Вот блин.

— Проси. Я слушаю.

— Вы чего там шушукаетесь? — на этот раз дядь Валера вклинивается в разговор. Видать, надоело ему одному с мясом скучать.

Домой хочу.

И плевать, что там странная Звягина.

Я просто хочу, наконец-то свалить из этой психушки для богатых и чертова Корнеева больше не видеть, и не слышать.

— Наталья подсказывает, что «моей девушке» на день дурака подарить. Она ведь ее лучше знает. — Ловко выкручивается сосед по столу. И это он мне еще говорил про отсохший за вранье язык.

Эх, Корнеев.

Оба немыми станем.

Радует, что на божьем суду, не одной мне стоять и унижаться.

— Ты ей только спиртное не дари. А то опять под диваном бутылки будут.

Ей-богу. Мужики те еще сплетники.

— Дядь Валер, нельзя так за спиной говорить. Вики здесь нет.

— Кнопка, да я ж не со зла. Да и парень ее, должен сам все знать. — Мужчина, видно, понял, что лишнего сказал, и покраснел немного.

Да и мне как-то неловко стало, что я на него вскрикнула немного. Но все равно считаю, что поступила правильно.

— Не бушуй. Видел я твою соседку под ручку с градусом. То ещё зрелище.

Вот за что мне все это?

— Так, Туська, идти надо. С мастерской написали, что все уже готово. А мне тебя еще на такси с сумкой сажать. — Дядь Валера встает, и взглядом показывает, что и мне его действие повторить нужно.

А я ж с радостью. Только этого и ждала. Подпрыгиваю, и через ноги Корнеева козой резвой перепрыгиваю. А тот и не думает ноги убирать. Улыбается еще.

— Пока, Корнеев. Вике привет передам.

И он встает.

— Не нужно такси. Я Наталью подвезу. — Говорит скорее дядь Валере, чем мне.

А у меня внутренний голос орет: нееееееет. Странно, что его всем слышно не было.

— Не нужно. Я сама доеду. А тебя дела ждут. Ты ж не просто так сюда пришел.

Давай же. Понимай прямой намек и уходи. Не собираюсь я с тобой ехать. Уж лучше пешком, чем с Корнеевым в одной машине.

— Дела сделаны. Я тут с другом был. И он, скорее всего, меня не дождался. Наталь, ты не переживай. Довезу с ветерком.

— Корнеев, сказала же нет.

Настаиваю на своем и с места не двигаюсь.

— Слышал, что дама сказала? Не хочет она с парнем своей подруги ехать. Хорошая она у нас. Пошли, кнопка. Такси тебе искать будем.

Как же хорошо, что есть люди, которые умеют слушать и слышать. К Звягинскому кумиру, это, конечно же, не относится.

На этот раз Корнеев не спорит. Мы выходим из кафе, и двигаем в сторону автомастерской, когда я слышу звук своего телефона.

«Моё вранье, будет очень дорого тебе стоить, кнопка».

Хм… не удивил.

Даже представлять не хочу, какие у него там расценки.

Еще минут сорок я не могла уехать. Сначала не было связи, чтобы такси заказать, а о бордюрщиках мне сразу же запретили думать. Потом мы выяснили, что сумка-то все таки протекла, и нам пришлось искать пакеты, чтобы и салон такси не заляпать.

Я выдохнула только тогда, когда оказалась возле своего подъезда. Шум из какой-то квартиры меня не смутил. В нашем доме почти все квартиры сдаются, так как институт в шаговой доступности. Взрослые живут, конечно, но их мало. И по роковому случаю, в основном все, на нашем этаже. Вика периодически бухтит по этому поводу. Мол, всем повезло с соседями, а ей нет.

На лифте я поднялась на свой этаж.

Офигела, когда меня встречала соседка в халате. Вернее, она не меня встречала, а нашу дверь атаковывала резкими ударами половника. Тут-то я и поняла, кто организатор этого громкого веселье.

— Наталья, это что происходит? Вы время видели? Я сейчас полицию вызывать буду.

— Подождите с полицией. Сейчас я разберусь.

Сначала только Звягину с балкона выкину, а уж потом можно будет вызывать полицию.

Своим ключом открываю дверь, и первое, что вижу, это огромную толпу людей. Разбросанные бутылки, окурки, которые прям на комоде валяются. Кто-то танцует, кто-то спит на диване, кто-то на полу. Еле сдерживая себя, чтобы не заорать во всю глотку, иду на поиски Звягиной. Нахожу быстро. Она в моей комнате в наушниках сидит и журнал свой листает.

— Вика, какого чёрта?

Сейчас я согласна с родителями.