— Действительно? — сказал Колин нейтральным тоном.

— Да. Он очень виноват передо мной. И он это знает. — Фиона решительно свернула с опасной дорожки, куда могли завести эти рассуждения. — Как бы там ни было, вернувшись сюда, в эту оранжерею, я вдруг вспомнила, как я ребенком помогала здесь матери, как мы сажали вместе цветы. Я понятия не имела, чем буду заниматься после развода, и «Кладовая природы» показалась мне неплохим вариантом. Разводиться это как… как что-то разрушать, понимаешь, о чем я? Поэтому мне захотелось что-то создать. Что-то вырастить. Короче говоря, целенаправленно что-то строить, вместо того чтобы сносить.

— Да я смотрю, у тебя это дело спорится! — Он прикоснулся к одному из розовых бутонов.

— Это точно. У нас в семье всегда шутили, что все, к чему я прикасаюсь, начинает размножаться с бешеной скоростью. И потому редко подпускали к сорнякам. — Колин улыбнулся этой невзрачной шутке. — Пойдем, я покажу тебе розы. Это всего лишь экспериментальные образцы, настоящий розарий там, за домом.

— Сперва я приготовлю тебе завтрак, — перебил Колин поток ее слов.

— Что ты сказал? — опешила Фиона. Она и забыла, что стоит едва одетая, в резиновых сапогах посреди оранжереи, что сейчас еще и шести нет и что вообще-то нормальным людям полагается завтракать — раз уж они встали в такую рань и собираются целый день работать.

— Завтрак, — повторил Колин, будто разъясняя таксе, почему ей нельзя на колени. — Ты еще ничего не ела. Я тоже. А раз уж ты приютила меня у себя дома, то я буду тебе готовить.

Нет, он определенно был очень мил. Даже слишком.

Колин решил испечь блинчики с черникой. Фиона сидела за кухонным столом и наслаждалась бездельем. Этому ее тоже научил развод с Симпсоном — не стелиться перед мужчинами, а вести себя с ними, словно капризная принцесса. Все нормальные мужчины, по крайней мере, виргинские, стремились избегать таких женщин, но Колин… Нет, похоже, он все-таки был немного не в себе. Или тоже вел свою игру, которой она не понимала?

Даже если он и помнил о жарких поцелуях прошлой ночи, то теперь вел себя как ни в чем не бывало. Даже если ему казалось странным, что женщина рано утром носит длинные массивные серьги, лоскутное пальто и резиновые сапоги, да к тому же еще и забывает причесаться, то он ничем не выдал своего удивления. Он спокойно замешивал тесто, не забывая при этом развлекать Фиону разговором. Впрочем, на сей раз — исключительно деловым.

— Мне понадобится место для того, чтобы поставить свою мини-лабораторию. — Казалось, он что-то прикидывает. — Если ты не против, то я мог бы использовать для этой цели свободное место в твоей старой оранжерее, где мы были только что. Там есть рабочий стол, есть раковина — короче говоря, все необходимые мне условия.

— Там будет слишком жарко, — покачала головой Фиона. — Это же оранжерея. А на улице лето.

— Ничего не имею против жары, — Колин пожал плечами.

— Тебе будут мешать.

— Я спокойно могу работать при любом шуме и хоть посреди целой толпы народа, — заверил Фиону Колин и ловко перевернул блинчик. — Поверь, в «Веллнесс» не царит оглушающая тишина. Для этого там служит слишком много народу.

— Да там даже нет удобного стула! — продолжала возражать Фиона. — Стулья из дома для оранжереи не годятся. Я не смогу обеспечить тебе должные условия для работы.

— Никогда не бывает так, чтобы все было идеально, — безмятежно заметил Колин. — Честно говоря, совершенство кажется мне скучным. Жизнь будет намного интереснее, если всегда выбирать самую нехоженую тропу, ведь так? Это слова одного американца.

Да, это сказал Роберт Фрост. Но он давно умер. А вот Колин, напротив, был оживлен как никогда. Разговаривая о работе, он умудрялся внимательно разглядывать Фиону. Ее глаза. Ее растрепанные волосы. Губы без следа помады. Ей даже показалось, будто он любит женщин непростого склада. Вроде как занес ее в разряд женщин, далеких от идеала — как раз таких, которые и были ему интересны, и поэтому ведет и чувствует себя так свободно. Значит, вся ее игра в дурочку была ему понятна, он ее раскусил, и это ему понравилось. Думая, что отпугнет его своим поведением, Фиона лишь привлекла к себе повышенное внимание Колина. Но это всего лишь предположения. Она впервые увидела этого человека только вчера — откуда ей, к черту, знать, какие женщины ему нравятся? И вообще это его дело, а раз он такой упрямый, пусть делает что хочет — она его честно предупредила.

— Ну ладно, тогда поступай, как знаешь, — раздраженно отозвалась Фиона, бросила беглый взгляд на кухонные часы и резко встала со своего места. — Спасибо за завтрак, но теперь мне пора идти. Пора открывать «Кладовую природы». Увидимся позже.

Она уже подошла к двери и собиралась выйти из кухни, как вдруг он позвал ее по имени — очень спокойно, очень мягко.

— Что такое? — Фиона остановилась, невольно очарованная тем, как он произнес ее имя.

— Я просто хочу удостовериться, что мы пришли к общему решению, — сказал Колин. — Ты согласна, чтобы я здесь временно жил и работал?

— Да, конечно. — А что ей оставалось? Она ведь сама этого хотела, только не думала, что по наводке Стейси к ней приедет этот человек. Человек, который одновременно и пугал, и притягивал ее.

— Нам нужно будет подписать пару соглашений, — настойчиво, но мягко проговорил он.

Фиона отмахнулась:

— Мне наплевать на все эти бумажки.

— Но тебе не должно быть на них наплевать, — Колин продолжал говорить мягко, как с капризным ребенком, и это вдруг стало немного раздражать Фиону. Хотя такого результата она изначально и добивалась — чтобы он считал ее безмозглой блондинкой. Может быть, все-таки он не понял, какова она на самом деле? Ох, хорошо бы. Фиона чувствовала, что совсем запуталась за последние сутки. — Речь идет о твоих материальных интересах и защите твоих прав.

— В любом случае, сейчас у меня нет на это времени, — отмахнулась Фиона.

С этими словами она и вышла из кухни, надеясь, что окончательно произвела на него должное впечатление — впечатление женщины, с которой лучше не связываться. Она решила забыть о поцелуях прошлой ночью и держаться от Колина на расстоянии. Потому что все это было слишком волнующим и слишком опасным; как бы ей ни было неприятно, однако роль она доиграет до конца.

Так будет лучше не только для него, но и для нее тоже. Потому что присутствие Колина слишком сильно напоминало ей о том, чего она была лишена.

Колин всегда думал, что жизнь в маленькой деревушке в Вирджинии должна протекать спокойно и мирно, почти идиллически. Однако присутствие Фионы вносило в эту жизнь суматоху международного аэропорта. Этакий упорядоченный хаос, в котором ни за что не разберешься с первого взгляда — и, если подумать, то со второго тоже.

Он совершил небольшую прогулку, осмотрел полтора гектара розовых кустов, и вскоре вернулся обратно в дом, так как начинало припекать. Вид на поле открывался просто чудесный. Розы вот-вот должны были расцвести, и тогда наконец можно будет собрать их цветки, получить из их лепестков масло и провести все необходимые анализы. Однако прежде всего нужно было уладить все дела с документами, чтобы у Фионы в случае чего не было к нему никаких претензий. Этот вопрос Колин ни в коем случае не собирался оставлять без внимания, что бы там ни говорила прелестная блондинистая хозяйка фермы.