Наши взгляды встречаются. На её губах возникает надменная улыбка. Мне кажется, я знакома с этой девчонкой, но вспомнить подробности у меня не получается…

Пересекаю зал и выхожу к бассейну.

– Где апельсины? – сразу подходит ко мне Джина, моя сегодняшняя напарница.

Она старше меня на пару лет. Переехала в Милфорд совсем недавно. Говорит, что из-за парня, от большой любви к нему.

Сумасшедшая!

– Они закончились, – отвечаю сдержанно, перебирая заказы у бара.

– А ты их на Луне, что ли, искала? – усмехается Джина. Но видя, что я не поддерживаю шутку, с волнением спрашивает: – Всё в порядке?

– Да… То есть нет, – пожимаю плечами. – Сегодня просто сложный день.

Из груди вырывается отчаянный вздох. Мне хочется поделиться с Джиной внутренними переживаниями. Хоть с кем-то поделиться. И Маркус точно не подходит.

– Я просто столкнулась с парнем, которого старательно обхожу стороной, – говорю безэмоционально.

– Почему обходишь? – заинтересованно спрашивает она.

Я огибаю бар, проверяю, не высохла ли моя майка, висящая на спинке стула, и тщательно ищу слова для ответа.

– Ну же, Исси, – канючит Джина, – говори, иначе я лопну от любопытства.

Она наваливается на барную стойку с одной стороны, я присаживаюсь на стул с другой.

– Эй, тащи ещё пива! – кричат с третьего столика.

Там собралась шумная компашка разгорячённых спортсменов. Вся чёртова команда по лакроссу в сборе. Выпускники школы Милфорд этого года. Их капитан Чейз сбросил меня в бассейн, потому что хотел спровоцировать Кирана. Он так и сказал, когда буквально топил меня в воде. У них там какие-то давние счёты, а пострадала я. И, конечно, он не извинился.

– Минуту! – отвечает им Джина.

С недовольством отклеивается от бара, достаёт несколько бутылок Короны из холодильника, захлопывает дверь, вильнув бедром, и тихо бубнит себе под нос:

– Когда вы уже свалите?..

Хмыкаю, провожая её взглядом. Джина вытащила меня из бассейна, и я с трудом сдержала её порыв поквитаться с Чейзом. Бойкая темнокожая девушка нравилась мне всё больше и больше, и пребывание в Милфорде во время летних каникул уже не казалось таким безнадёжным. Разве что присутствие Кирана вызывало уныние.

Киран…

Грудь непроизвольно сжимается, я с трудом могу дышать, когда вспоминаю о нём.

Год назад он поступил некрасиво. Да и Маркус тоже. Устроили какое-то глупое пари, решив побороться за меня. Как только мы приехали в колледж, Маркус раскаялся. И я простила его, потому что к нему никогда ничего не чувствовала. Он был мне хорошим другом, но не больше. А Киран, несмотря на то, что часто обижал меня, являлся и другом, и чем-то большим. В школе я не признавалась себе, что значит это «большее». А год назад поняла, что влюблена. Но для него это было лишь пари, вот и всё.

Да и год спустя ничего не изменилось, потому что он всё так же клеит девиц на одну ночь – вчера на пляже, сегодня в баре. И не испытывает при этом никаких сожалений. Это же Киран Шоу, чёрт возьми! Он никогда не изменится!

– Ну так что? – Джина вновь встаёт рядом, оперевшись на стойку бара. – Рассказывай о своей большой любви.

– Я не говорила, что влюблена, – возмущённо фыркаю.

– А это и не требуется, – она пожимает плечами. – У тебя всё на лице написано, Исабель.

– Нет, я не влюблена в него, – потупив взгляд, смущённо пожимаю плечами.

А как только поднимаю глаза, чтобы взглянуть в улыбчивое лицо Джины, вижу Кирана. Немного потеснив мою напарницу у бара, он во все глаза смотрит на меня.

– В кого? – спрашивает Киран, с присущим ему упорством пытаясь добиться ответа. – О ком речь? В кого ты не влюблена?

Чёрт!

– Ни в кого, – отвечаю испуганно и перевожу взгляд на Джину.

– Мы говорили об одном парне из рок-группы, – на ходу сочиняет та. – Все девчонки тащутся от него, а Ис нет.

– Понятно, – бросает Киран, отклеиваясь от бара. – Парень из рок-группы, значит?

Я киваю, но он смотрит на меня с недоверием. Потом отходит в сторону, не слишком далеко. Разваливается на шезлонге возле бассейна и оглядывает всех присутствующих. Кого-то приветствует взмахом руки, кому-то улыбается. Но когда замечает Чейза, его улыбка меркнет. Киран переводит на меня взгляд, а потом опять смотрит на Чейза. Похоже, он догадался, кто именно столкнул меня в воду…

– Так значит, это он? – доносится до меня голос Джины, и я отвлекаюсь от Кирана.

– Да, это тот парень, которого я избегаю. И я не влюблена в него, – говорю поспешно, не дав ей вставить ни слова.

По самодовольному лицу девушки вижу, что выводы она уже сделала. И они неправильные, чёрт возьми!

– Да ладно тебе, Ис. Киран – красавчик! Даже слепой это заметит.

Кто бы спорил.

– Но и ты хороша, – продолжает Джина. – И, должно быть, он просто сохнет по тебе…

Не успев договорить, резко оборачивается и смотрит на злополучный третий столик. Там разгорается громкая разборка. Мой взгляд мечется к шезлонгу, но Кирана на нём нет. Он уже возле Чейза. Парни громко орут друг на друга и размахивают руками.

– Надо сказать отцу, что клуб нуждается в охране.

– Зачем? – расслабленно уточняет Джина. – Ты посмотри: парень хочет наказать твоего обидчика. Его не нужно останавливать.

– Нужно!

Огибаю барную стойку. Шагаю к столикам и сразу вклиниваюсь между грызущимися парнями. Не позволю Кирану участвовать в драке. Родители по головам нас за это не погладят.

– Киран, иди в зал, – пытаюсь прошептать ему в самое ухо, встав на носочки и наваливаясь на него всем телом, чтобы оттеснить от Чейза.

– Подожди, Ис. Пусть он извинится за то, что сделал.

– Точно! Пусть извинится! – выкрикивает Джина, подзадоривая толпу и Кирана.

Боже…

Вокруг нас сгрудились все, кто был у бассейна, и начали скандировать. Кто-то кричит «Чейз», кто-то поддерживает Кирана. И всё это очень быстро превращается в какую-то вакханалию.

Всегда так было: где Киран – там хаос… или вечеринка! Или и то, и другое!

– Перед ней, что ли, извиняться? – уточняет Чейз, тыча в меня пальцем. – Перед этой золотой девочкой? Такой умненькой, чистенькой и воспитанной, что даже зубы сводит? Почему я должен перед ней извиняться?

– Потому что должен! – наседает на него Киран.

Он оттесняет меня в сторону и приближается к Чейзу вплотную. Парни почти одного роста и не уступают друг другу в упрямстве.

– Ладно-ладно, – хмыкает Чейз. – Я извинюсь.