Ванесса деликатно приблизила голову к наушникам — любопытно же, какую музыку предпочитают представители другого вида. Услышав тихую мелодию, девушка понимающе хмыкнула. «Лунная соната» Бетховена. Чуть ли не единственный представитель классики в ее дорожной коллекции. Неудивительно, что длик выбрал именно его — наивно думать, что этому народу философов-созерцателей может прийтись по душе джаз или рок.

Не тот менталитет.

Часы тянутся медленно, неторопливо. Ванесса сидит на корточках, обхватив колени руками и выгнув шею назад. После длительных экспериментов она избрала себе именно эту асану[2]. Так ее мановый канал получается особенно широким и чистым.

Раньше Ванесса думала, что медитация — это всего лишь хитрое оправдание для безделья. Ну в самом деле — нельзя же всерьез верить, что сидение в дурацких позах, перебирание четок и бормотание нараспев всякой чуши помогает… ну, чему оно там помогает. Это Агнесс Ли буквально помешалась на всякой кармической чуши — а ее дочка как-нибудь проживет и без дзэна с тантрой.

Но начав заниматься этим сама, поняла, что нельзя выносить суждение, будучи знакомой лишь с внешней стороной. Так неграмотный дикарь глядит на книгу и думает — что за идиот испачкал прекрасную белую поверхность этими дурацкими черточками?

Как известно, во время молитвы человек говорит. А во время медитации — слушает. Медитация имеет целью ощутить, познать что-либо. Бога. Космос. Себя самого. Или просто землю под ногами. Ощутить полностью, всем своим существом. Полностью слить сознание с объектом. Понять. Почувствовать. Проникнуться. Самому стать искомым объектом.

И если приложишь должное усердие — объект ответит тебе взаимностью.

Ученица мага пока еще не умеет разделять ману, поглощая более эффективную и пропуская менее. Но определять ее виды Ванесса уже научилась. Эти ощущения так же уникальны, как запахи или вкусы.

Вот солнечная мана — горячая, но спокойная, ласковая. Она совсем не похожа на огненную — та тоже горяча, но бурно, обжигающе, как языки пламени. Водная мана — прохладная, чистая, течет по духовным линиям речными струйками. Воздушная — более зыбкая и очень легкая. Почва под ногами дает ману добрую, наполняющую покоем и безмятежностью. Зато скалистые утесы несут ману гулкую, рокочущую, похожую на горный обвал.

Но самая приятная — мана жизни, щедро производимая растительностью. В ней терпкий вкус травянистых настоев и дурманящий аромат летних цветов. Ее не сравнить с маной смерти, коей так богаты погосты. Некромантам не позавидуешь — они вдыхают лишь гниль и разложение.

Очень важно правильно избрать объект. Среди магов крайне редки универсальные специалисты, способные подзаряжаться из любого источника. Одни пути даются легко, другие — тяжелы и мучительны. Проще всего обращаться к собственному сознанию, к собственному телу — ведь это самый ближайший и доступный источник.

Жаль только, что бездонных источников не бывает…

Вот цветы на горном склоне. Превосходный объект. Ванесса глубоко вдохнула и потянулась сознанием к распустившимся лепесткам. Тело, разум и душа вмиг наполнились дивным ароматом.

Постепенно девушка ощутила, почувствовала саму себя этим цветком. Почувствовала листья, лепестки, корень, тянущий капли влаги из скудной почвы. Почувствовала силу солнца и земли, что дают возможность расти и цвести. Почувствовала так, словно родилась и всю жизнь росла на этом склоне, будучи простым горным растением…

И вместе с этими чувствами по духовным линиям хлынула мана. Свежая, чистая, подобная сырой глине, из которой умелый скульптор может вылепить все, что угодно…

Но на этом все, увы. Пока что медитация для Вон — просто тренировка. Получение энергии из окружающего мира — лишь самое начало обучения. Как для пловца — умение задерживать дыхание.

Гораздо, гораздо сложнее — научиться правильно ману применять. Обратить ее из пока что бесполезных эфирных потоков во что пожелаешь. Боевое заклятие или защитный экран, материальный предмет или бесплотную иллюзию, изменить самого себя или же то, что тебя окружает.

Первая сложность в том, что «сырая» мана, полученная из внешнего мира, пока еще непригодна для магического действа. Чтобы подготовиться, она должна пройти обработку внутри мага, смешавшись с той маной, что производят чакры его собственной души.

Эта «родная» мана — наиболее эффективная и надежная. Поэтому некоторые маги предпочитают обходиться исключительно ею. К сожалению, объемы производства у отдельной человеческой души не слишком велики, и такой метод накладывает изрядные ограничения на продолжительность работы. После серьезного колдовства приходится подолгу восстанавливаться — иногда несколько дней и даже больше.

К тому же очень важны точный контроль и фокусировка. При колдовстве некоторый процент маны неизбежно будет израсходован впустую, просто рассеявшись по пути. Другое дело, насколько велик этот процент. Опытный и умелый маг потеряет лишь десятую или даже сотую долю маны. А вот неопытный и неумелый может выбросить на ветер пятьдесят, семьдесят, порой даже все девяносто процентов.

Именно поэтому на заявление «я могу удерживать столько-то маны!», человек знающий непременно уточнит — «а каков процент потерь?»

Подумав об этом, Ванесса грустно вздохнула. Ее собственная фокусировка пока что оставляет желать лучшего — почти сорок процентов вхолостую. Это совсем неплохо для зеленого новичка — но тренироваться все равно нужно больше, гораздо больше…

Столичная дорога пошла вниз. Здесь начинается перевал, выходящий к Рокушу. Вот лежит своего рода дорожный знак — груда камней, украшенная цветными ленточками. Рядом небольшой каменный алтарь — местные племена приносят здесь жертвы духам перевала.

Громыхающие автоматы спустились по склону и двинулись через развалины древнего города. Ванесса сразу поняла — это строили не гориане, а кто-то другой, живший здесь относительно недавно. Может быть, лет пятьсот назад.

Сразу чувствуются различия в архитектуре. Нет той глобальности, грандиозности, что присуща каждому строению Империи Гор. Да и вообще гориане предпочитали вырубать свои чертоги внутри скал, а не на открытом воздухе.

Нет, эти башни-обелиски в пять-шесть этажей выглядят совершенно иначе. Каждая стоит отдельно от остальных, постепенно суживаясь кверху и заканчиваясь аккуратной пирамидкой. Дверь не на первом этаже, а на втором — похоже, местные жители использовали для подъема приставные или веревочные лестницы. Видны узенькие бойницы.

Всякие мелкие постройки вроде домов и крепостных стен разрушило время, а вот башни до сих пор стоят почти неповрежденные…

— Кто здесь жил? — спросила Вон.

— Люди, — рассеянно ответил длик. — Это было семьсот лет назад — люди в те времена еще жили в Аррандрахе. Устраивали тут свои государства, тревожили горы глупыми войнами… Эти башни для того и предназначались — воевать.