– С чего вы так решили?

– Ночью был дождь, ваши ботинки стоят под вешалкой – на них грязь, и она не слишком засохла.

– В районе, где я живу, не все хорошо с благоустройством, – прищурилась Каргополова.

– Полина Дмитриевна… – мягко произнес Борис, выуживая самую обаятельную улыбку, – ну, не стоит казаться той, кем вы не являетесь. Вам не идет эта маска.

– Знаете, Борис, у меня действительно крайне мало времени и крайне много работы. Никакого маньяка нет, подтверждать или опровергать слухи я не намерена, если хотите – обратитесь с этим к моему начальству. Аудиенция закончена, вот ваш пропуск, – она быстро черкнула что-то на листке и протянула его Борису.

Тот опешил – никогда еще его не выставляли из кабинета вот так, в две секунды, одним росчерком шариковой ручки.

– Вы, наверное, не поняли… я корреспондент крупного столичного издания…

– И даже это не обязывает меня давать вам какую-то информацию. Повторяю – можете спросить об этом у моего начальника, а мне нужно ехать в морг, извините.

– Но я попал сюда по личному распоряжению прокурора… – Борис чувствовал себя каким-то беспомощным младшеклассником, которого отчитал директор школы, и это чувство очень ему не нравилось.

– Ну, значит, у прокурора найдется время, чтобы ответить на ваши вопросы. А у меня его, простите, нет, – Каргополова встала из-за стола, давая понять, что аудиенция окончена, и этот факт ничто не сможет изменить. – Не вынуждайте меня, пожалуйста, вызывать дежурного полицейского.

Нифонтов окончательно понял, что проиграл, и нет смысла дальше упираться – этим он только сильнее настроит следователя против себя.

– Хорошо… я уйду. Но рано или поздно вам придется ответить на мои вопросы.

Она даже не удостоила его ответом – отошла к шкафу, вынула плащ, и Борису не осталось ничего, как забрать со стола пропуск и выйти из кабинета.

Неудача раздосадовала его, сердце забилось чаще, в висках запульсировало. После перенесенного приступа мигрени, конечно, не следовало ехать сюда, но Нифонтов надеялся на успех, а не на такое постыдное фиаско. Ему редко отказывали женщины – практически никогда, чего бы это ни касалось, работы ли, отношений ли или просто разовой ночи любви без всяких обязательств. Но на Каргополову он, судя по всему, не произвел совершенно никакого впечатления.

Пришлось искать кабинет прокурора. Тот не особенно обрадовался визиту столичного журналиста, пробурчал что-то насчет нежелательной огласки, но Борис не собирался выходить из здания без информации.

– Идемте, я сам поприсутствую при вашей беседе с Полиной Дмитриевной, – тяжело поднялся из кресла прокурор и взял стоявшую в углу трость. – Колено повредил еще зимой, до сих пор после операции никак в себя не придет, – объяснил он, заметив удивленный взгляд Бориса.

Но кабинет Каргополовой оказался заперт. На телефонный звонок она ответила, сказала, что едет в морг и возвращаться пока не собирается.

Прокурор развел руками:

– Она у нас с характером. Будете ждать?

– Она мне пропуск подписала уже.

– Ничего, идемте в наш буфет. Он не столь хорош, как кафе напротив, но чай заварят приличный.

Борис провел в буфете весь остаток дня, но Каргополова в прокуратуру так и не вернулась.

Такого неприятного ощущения у Нифонтова не было, пожалуй, никогда прежде. Он почти на вкус ощущал поражение – ему, именитому столичному журналисту, отказывалась давать интервью какая-то следователь из небольшого городка! Его игнорировали и как профессионала, и как мужчину. Но самое неприятное было даже не это. Ему придется вернуться домой ни с чем, впервые ни с чем, не то что без сенсации, а вообще с пустым блокнотом. Такого никогда не бывало, даже во времена студенческой практики, когда у Бориса вообще не было никакого имени.

Он бесцельно бродил по центру города, мучительно придумывая план по выходу из неприятной ситуации, когда вдруг увидел идущую ему навстречу Каргополову. У Бориса даже дыхание перехватило от неожиданности – теперь-то он не даст ей просто так уйти, пусть хоть полицию зовет.

Он решительно преградил ей дорогу:

– А теперь, уважаемая, вам придется меня выслушать и ответить на мои вопросы. Я не затем приехал сюда, чтобы вернуться с пустыми руками.

– Вы кто? – удивленно, но совершенно не испугавшись, спросила Каргополова.

– Ой, вот не надо только притворяться, а? Знаете, я устал быть любезным. Давайте посидим во-он на той лавке, – Борис бесцеремонно взял ее за локоть и потянул в сторону аллеи.

– Да отпустите же меня! – попыталась вырваться женщина, но Нифонтов усадил ее на скамью и сказал:

– Я вам не причиню вреда, я ведь даже посадил вас в людном месте. Давайте поговорим, пожалуйста. Войдите в мое положение. Ну, нельзя мне вернуться домой без материала – вот как вам нельзя не раскрыть дело, понимаете?

– Теперь понимаю, – вдруг расслабленно засмеялась она. – Вам, похоже, Полина нужна?

Нифонтов опешил. Она что – решила притвориться идиоткой? Разыгрывает сумасшествие? Раздвоение личности? Она психопатка?

– Да не смотрите вы на меня так, я нормальная, – словно прочитав его мысли, снова засмеялась женщина. – Нас часто путают, мы – двойняшки. Меня зовут Виталина, а вас?

– Борис, – машинально выдавил Нифонтов. – Извините меня… мне действительно нужна ваша сестра… неловко получилось…

– Ничего, с нами такое часто бывает. То меня атакуют родственники подозреваемых и потерпевших, то ее – желающие срочно сшить платье к сегодняшнему банкету. Я портниха, – объяснила Виталина, убирая за ухо прядь длинных волос.

– Ничего удивительного… вы настолько похожи…

Повисла неловкая пауза. Борис мучительно придумывал повод, чтобы попрощаться и как можно скорее уйти и забыть очередное фиаско.

– Вы меня извините, Борис, – поднялась со скамьи Виталина, – я вам ничем не смогу помочь. Даже номер телефона Полины не дам, потому что это запрещено.

– Я понимаю. И это вы меня извините, я обычно женщин силой в кусты не волоку.

– Всего доброго, Борис. Я уверена, что Полина на ваши вопросы ответит, как только у нее время свободное появится.

Она удалялась по освещенной аллее, а Нифонтов смотрел ей вслед и испытывал разочарование. Определенно эта поездка складывалась крайне неудачно во всех смыслах. Больше всего на свете ему сейчас хотелось оказаться дома, в идеально убранной квартире, где вкусно пахнет ужином, который приготовила домработница, лечь в собственную кровать, приглушить свет, закрыть глаза и окунуться в тишину, как в море… Но реальность диктовала совершенно другие вещи – гостиничный номер, ресторанная еда, посторонние звуки за тонкими стенами.

Фельдшер

Вызовов не было. Иногда случается чудо, и телефон на подстанции молчит, никому не требуется помощь, и бригады имеют возможность отдохнуть, поговорить между собой о чем-то, что-то обсудить. Сегодняшней темой оказался очередной труп, найденный в