Рано утром 6 июля фон Бок получил донесение о том, что русские сосредоточивают танковые силы к северо-западу от Гомеля, возможно чтобы контратаковать с флангов быстро движущиеся немецкие танковые колонны. Эта новость сбивала с толку, и фон Бок оценил, что в Верховном главнокомандовании вермахта (ОКВ) начнут, как и обычно, проявлять чрезмерную осторожность и нервозность, когда узнают, что русские собирают силы и ожидается их контрудар18. Поэтому он решил провести разведку местности с воздуха, чтобы лично оценить уровень опасности. На своем самолете, в сопровождении самолетов истребителей из 2-го воздушного флота Кессельринга, фон Бок несколько часов облетал территорию, поддерживая радиосвязь с командующими танковыми соединениями внизу. Один или два русских боевых самолета угрожающе кружили неподалеку, но эскорт фон Бока их отогнал. С одной стороны, фон Бок видел, что русские действительно серьезно атакуют открытые фланги Гудериана на земле, однако тот заверил его, что нет причин для чрезмерной тревоги. На обратном пути фон Бок облетел обширную территорию, раскинувшуюся от Белостока до Минска, на которой оставались в западне десятки тысяч русских солдат. Со своей выигрышной позиции с воздуха он видел бесконечные колонны русских солдат, рвущихся из окружения на восток и юг от Минска. Это сразу же обеспокоило его гораздо сильнее, чем бои севернее Гомеля, и он немедленно послал приказ фон Вейхсу, командующему 2-й армией, сделать все возможное, чтобы не дать солдатам противника вырваться.

7 июля танки Гудериана форсировали реку Днепр, последний большой барьер на пути к Смоленску. Фон Бок был доволен таким прогрессом. Но на следующий день он получил донесение, что Гудериан снова задержался на западном берегу Днепра. Фон Бок немедленно послал запрос и выяснил, что задержка была сделана по приказу фон Клюге. К тому же «недозволенное пересечение Днепра», как это назвал фон Клюге, спровоцировало тяжелый спор между ним и Гудерианом. В этой конкретной ситуации фон Бок заступился за Гудериана и приказал танкам двигаться через Днепр. Потом он связался с Главным командованием сухопутных войск и снова стал яростно протестовать против того, чтобы танковые силы находились под командованием фон Клюге, настаивая на их возвращении под свой контроль. Протест ни к чему не привел19.

Как и обычно после того, как его рассердили ОКХ или ОКВ, фон Бок вскоре отправился на самолете на инспекцию. Его пунктом назначения был штаб Гота далеко на севере. Там он посовещался с Готом, Штраусом и генерал-лейтенантом Вольфрамом фрайхерром фон Рихтгофеном, сыном знаменитого германского аса Первой мировой войны, теперь командующим 8-м воздушным корпусом, который оказывал поддержку танковым атакам Гота. Снова фон Бок посчитал посещения сражающихся частей куда более полезным делом, нежели постоянные пререкания с ОКХ. «Гот делает большие успехи, – писал он. – У него есть ясная картина всей ситуации. Особенно я доволен скооперированным сотрудничеством между ним и Рихтгофеном… Я проинструктировал его окружить Смоленск как можно быстрее»20.

Вернувшись в ставку, фон Бок был полон гордости, и вечером 8 июля он издал громогласный приказ по войскам для своих далеко разбросанных сражающихся солдат.

«СОЛДАТЫ ГРУППЫ АРМИЙ «ЦЕНТР»!

Многодневные бои за Белосток, Новогрудок и Минск завершены. В этих боях группа армий «Центр» вступила в бой с четырьмя русскими армиями, включающими тридцать две стрелковые дивизии, восемь танковых дивизий, три кавалерийские дивизии и шесть механизированных бригад[45].

Группа армий «Центр» уничтожила двадцать две стрелковые дивизии, семь танковых дивизий и все вражеские конные и моторизованные дивизии. Потери противника огромны. Список таков:

287 704 пленных, включая командующего армией и несколько командующих корпусами и дивизиями.

2585 танков. 1449 тяжелых орудий. 346 самолетов[46].

Колоссальное количество военных трофеев – стрелковое оружие, боеприпасы, все виды транспортных средств и военного снабжения.

Наши собственные потери велики, но не настолько, чтобы их не были готовы понести храбрые войска. Вы одержали победу в тяжелой борьбе с противником – противником, который сражался до последнего солдата.

Я благодарю вас за вашу верность и отвагу! Я благодарю вас за вашу неослабевающую преданность и службу родине!

Солдаты и офицеры группы армий «Центр», я преклоняюсь перед вашими неутомимыми стараниями и вашими поразительными впечатлениями!

Люфтваффе, всегда готовым поддержать и спасти нас с воздуха, я выражаю особую благодарность и признательность!

Я знаю, что группа армий «Центр» продолжит добиваться великих успехов. Не дадим себе почивать на лаврах.

Мы будем безжалостно преследовать противника!

С этого момента и до самой победы!

Долгой жизни фюреру!

Фон Бок,

фельдмаршал»21.

В течение следующего дня приказ фон Бока был прочитан более чем миллиону солдат группы армий «Центр». Тем не менее не все они встретили этот приказ по войскам со вспышкой энтузиазма.

В бескрайнем русском лесу между Минском и рекой Березиной трое уставших бойцов со стертыми ногами с полным вниманием слушали, как командир их роты лейтенант Рудольф Вейнрих зачитывал звонкие слова фон Бока. Солдаты состояли в элитной 78-й пехотной дивизии. Все они были из Порца – примыкающего к Рейну района Кельна в южной части города. Они все знали друг друга еще с детства, в одном подразделении повоевали в Польше, Бельгии, Голландии и Франции. Только один из них, Курт Зехлер, переживет четыре долгих года маршей и боев с Россией. Командир подразделения скомандовал расходиться, и три солдата с трудом поплелись к своим окопам, обсуждая своего командующего, человека, от которого зависела их судьба.

«Старик Федди – великий стратег, – сказал один, – может быть, такой же великий, как Адольф. Я думаю, что, если бы ему дали идти своим путем, войну мы бы скоро выиграли».

«Да, только я вот думаю, что его сапоги сидят на нем лучше, чем мои на моих больных ногах», – ответил второй.

«Конечно, лучше, – добавил третий. – Наш Федди щеголяет в своем сине-зелено-золотом оперении и выдергивает из него перья, чтобы подкладывать себе в сапоги!»