Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ы-ы, римейк.
– Ра-бо-та у вас та-ка-я, – нараспев сказала Наташа. – Первый номер спихнем – повеселее будет. Тележку старьевщики отсюда заберут, не трогай даже. Могли бы и загрузить сами, засранцы.
Она улыбнулась.
– Благодарю за службу, товарищ редактор. Ладно, я сегодня добрая: плюем на SMM. За проявленные героизм, стойкость и мужество… А, нет, девичество – так надо теперь, да? В общем, за это всё можешь пораньше свалить.
– Ага, только почитаю еще чуть-чуть.
– Маньяк, – восхитилась Наташа. – Я-то точно прямо сейчас валю. Дела, брат. А ты прямо сейчас беги в бухгалтерию, это восьмой кабинет. Там тебе объяснят, как карточку под зарплату оформить.
Аня, мгновенно просияв, хотела что-то спросить, но не решилась. Наташа сказала:
– Оклад милипизерный. Премии от тебя зависят: сданные и проработанные объемы, трафик, капитализация и другие страшные слова. Чмоке, я на телефоне.
– Спасибо, – тихо сказала Аня и часто заморгала.
Наташа, не услышав, зацокала прочь, но вдруг остановилась.
– Кстати, там рядом, в седьмом, машинистки от безделья изнывают. Можешь им эту хрень в перепечатку отдать, в телефоне читать всё удобней. И мне бы файлик скинула. Интересно же, что за шедевр нас ждал столько лет.
– Да там лучше фрагментами, я как дочитаю, выделю и отдам набирать, конечно. Целиком – ну, жалко же людей просто.
– До-обрая, – протянула Наташа и взглянула на часы в телефоне. – Умеешь заинтриговать. Пошли, посмотрим твою жемчужину.
– Можно я дочитаю сперва? – нерешительно спросила Аня. – Я прямо завтра постараюсь.
Наташа мотнула головой.
– Тут показывать надо. Не волнуйся, я быстро, мне ж бежать пора.
Пока они шли по коридору, Наташа вдруг сказала:
– Забыла тебе важную вещь объяснить. Редактор – человек, который переписывает с мудацкого на человеческий. Это не только замена ненужных слов нужными и не только выбрасывание лишних кусков. Автор, так часто бывает, сам не понимает, что написал. Он думает, что роскошный рипорт со скандального совещания принес, а там существенного только одна реплика в конце через запятую. Задача редактора – увидеть ее и заставить автора сделать новый текст из этой реплики, а старый выбросить нафиг. И ты всегда должна… Слушай, они, похоже, расплодились, пока нас не было.
Аня, сконфуженно оглядев кабинетик, вынула рукопись из ящика заваленного бумагами стола и протянула Наташе. Наташа отвернула обложку, хмыкнула над псевдонимом и принялась медленно листать.
– Я приберусь, простите, – покусав губы, обещала Аня.
– Я тебе деньги, пусть и маленькие, не за уборку платить собираюсь, а за… – рассеянно протянула Наташа и запнулась. – Вот это… Что?..
– Ну там сразу жесть, я говорила.
Наташа стремительно побледнела и замерла, не дыша. Только глаза ее раз за разом сбегали по строчкам вниз и вверх. Через несколько секунд она уронила рукопись на стол, но позы не сменила: так и стояла, уставившись на свою поднятую руку.
– Наташ, плохо? – перепугалась Аня. – Сердце, да?
Наташа вздрогнула и сделала шаг назад, потом еще один.
– Да, – сказала она. – Нет. Вспомнила просто. Шакалы, блядь. Нахер его.
– Наташа… – сказала Аня в ужасе и замолчала, потому что не понимала, как продолжить.
Наташа зажмурилась, от ресниц разлетелись крошечные капли. Она вжала пальцы в губы, будто чтобы затолкать обратно то ли слова, то ли крик, заполнивший горло, развернулась, вышла из кабинета и уцокала по коридору. Поодаль хлопнула дверь.
Аня растерянно подняла рукопись, оглядела ее и отложила. Подкралась к двери, прислушалась, замерев, и тут же поспешно отступила к столу. Дверь поодаль хлопнула снова, щелкнул замок, зацокали каблуки. Наташа в накинутом пальто и с сумочкой, не глядя на Аню, остановилась, покачиваясь, и велела:
– Нахер шакала, поняла?
Аня умоляюще спросила:
– Какого шакала, Наташ?
Наташа приоткрыла рот, захлопнула его, махнула рукой и отрезала:
– Ладно, потом. Всё потом.
Она развернулась и почти побежала к лестнице и по лестнице вниз.
Аня растерянно слушала затихающий цокот.
Глава четвертая
«Вычурно ажурные раскаты цокота новомодных копыт самоуверенной в присущей безнаказанности самочки вопиюще просеивались…»
Нет, не так, подумала Аня, и продолжила не читать, а будто синхронно переводить в уме, выковыривая смысл и суть из напыщенных глупостей.
Элегантная девушка с цокотом проскочила мимо. Змей не обратил на нее внимания. Ему были куда интереснее возгласы в глубине двора хрущевки, мимо которой он неторопливо шагал, сунув руки в карманы жилетки.
На балкончике второго этажа колыхалась крупная бабка в синем халате в цветочек, то кренясь в сторону тополя, ветка которого почти касалась перил, то боязливо отшатываясь. Она подзывала крупного серого кота, застывшего в развилке тополя:
– Мундисабель, иди-иди сюда, чего дам, кис-кис. Ну иди, миленький, ну свалишься же опять, паразит такой.
Змей медленно приблизился к тополю, разглядывая двор. Соседи увещеваний бабки, похоже, не слышали. Людей не было видно ни на лавочках, ни на балконах, ни за стеклами окон. Призывный взгляд на Змея устремлял только пролетарий, спасавший мир на старом панно, украшающем торец пятиэтажки по ту сторону проспекта.
Бабка заметила Змея, когда он замер в нескольких шагах от тополя.
– Молодой человек! – провозгласила она. – Молодой человек, вы меня слышите? Помогите, пожалуйста! Кот на дерево удрал, паразит безмозглый. Обратно вернуться боится, слезать не умеет. Помогите старухе, пожалуйста. По гроб жизни буду обязана.
Змей, качнув длинным козырьком, подошел к стволу и, поглаживая кору в районе еле заметной надписи «В+К=?», прицельным взглядом смерил путь до кота. Потом снял жилетку, затолкнул ее ворот за ремень сзади и довольно ловко, хоть и явно оберегая правую ногу, принялся карабкаться вверх, не обращая внимания на квохтание бабки.
– Ой спасибо, ой дай бог вам здоровья, молодой человек, а то МЧС больше не приезжает, дармоеды, проголодается – сам слезет, говорят, а у него почки больные, ему нельзя же, осторожней только, молодой человек, умоляю, рукой вон туда лучше.
Змей молча перехватил метнувшегося было прочь кота, запихнул его в мешок, сделанный из жилетки, и спустился, не реагируя ни на вопли и дерганья животного, ни на причитания и благодарности с балкона.
– Ох спасибо-то, – квохтала бабка, – герой молодой человек! Вот сейчас осторожней, ай молодец! У меня третий подъезд, с той стороны вход, сорок шестая квартира, я чай уже ставлю. А тебе, зараза серая, веником по морде сейчас!
Змей понес кота за угол дома, убедился, что никого нет ни с фасадной стороны, ни в темном подъезде, и прихрамывая, но почти беззвучно поднялся на такую же сумрачную площадку второго этажа. На ходу он выпутывал из жилетки сопротивляющегося кота, жестко придерживая его загривок.
Бабка уже ждала его в приоткрытом проеме двери, едва не приплясывая
