– А его из чего делают? – задаю вопрос.

– Из молока. У вас на Венере молоко пьют?

– Молоко – киваю – у нас из порошка делают, оно тоже белое. Но я его не очень люблю.

– А кефир тебе понравился? – я только киваю головой. – Ну, ешьте, ребята, ешьте, сил набирайтесь.

Я сперва думал, что две или даже три добавки себе попрошу. Но когда съел всю тарелку, почувствовал, что совершенно сыт. И мне почему-то опять захотелось спать.

– А почему мне всё время спать хочется? – спрашиваю.

– Организм к нагрузке ещё не привык, вот он и требует отдыха. Ложитесь и спите, это тоже для здоровья очень полезно, между прочим.

Залезли мы с Сенькой под одеяла и – вправду! – моментально заснули. Так и потянулась наша реабилитация день за днём – кормили нас вкусно и давали спать, сколько влезет. На второй день разрешили телек и связь с Венерой – но по чуть-чуть, не больше, чем по полчаса. После завтрака нас водили в бассейн на лечебную физкультуру – оказывается, когда ты в воде, будто бы невесомость возвращается, и сразу легче двигаться в разы. Вот нас и сажали в специальный такой маленький бассейн и заставляли разные упражнения выполнять под музыку. Книжки читать сперва не давали, зато притащили нам несколько больших настольных игр, радиоуправляемые игрушки и огромный конструкторный набор (раз в пять больше, чем тот, который у меня на Венере был). Врач Юрий Иванович во время очередного вечернего осмотра сказал:

– Игры – это вам очень полезно, оно и время помогает скоротать, и настроение поднимает, и восстанавливает мелкую моторику у ваших пальчиков. Мышцы потому что работают! Так что играйте, сколько влезет. Главное – не переутомляться!

– А туда – я кивнул головой в окно – нас когда пустят погулять?

– Ах, уже сразу и погуляааать? – спросил врач. Я кивнул. – Да ещё и своими ногами? – Я снова закивал, ещё сильнее. – Ну, если будете выполнять все-все мои предписания и вести себя хорошо, тогда, думаю, через пару-тройку дней.

– Все-все? Что, и уколы тоже? – Сенька грустно спрашивает.

– И уколы непременно. И не надо кривиться! От пары уколов ещё никто не умирал. Давным-давно, когда эти препараты ещё не изобрели, космонавтов после длинных сроков невесомости по три-четыре месяца восстанавливали, даже по полгода. А с этими современными лекарствами мы вас, думаю, за неделю-другую поставим на ноги, и отправитесь уже к себе в интернат. Между прочим, – он многозначительно поднял в воздух указательный палец, – там вас уже ждут!

В общем, в госпитале нам было не плохо. На сеансе связи я рассказывал маме с папой и ребятам из класса, какая у нас огромная комната, и что кормят нас отлично, и что физкультурой мы занимаемся, и что скоро уже нас отпустят погулять. Если бы не болючие уколы, так вообще было бы просто супер. Главный врач ни капельки не врал, лекарства работали – уже не было той противной слабости, которая накрыла меня в день прилёта, и вообще я был гораздо бодрее. На следующий день мы с Сенькой уже играли, сидя за столом, а на другой нам разрешили выйти и погулять в саду. Садик располагался во внутреннем дворе госпиталя, куда выходили окна и двери сразу из нескольких палат. Он был небольшой, но аккуратный, уютный, там было тихо, прохладно и очень приятно пахло. Сперва мы просто не спеша гуляли по дорожкам и разглядывали рыбок в фонтанчике. А потом осмелели и начали бегать и даже играть в прятки. Потом стали прыгать на своих кроватях, и медсестре пришлось сделать нам строгое замечание. А когда мы послушались, она смягчилась и сообщила нам, что, раз мы такие молодцы и так быстро поправляемся, то врач разрешает смотреть телек сколько хочешь и в видеоигры играть. Очень мы обрадовались этому.

На восьмой день наутро нас вызывал к себе в кабинет Юрий Иванович. Нас уже не в каталках повезли, а мы пошли сами, причём уже вполне бодро, чуть ли не наперегонки. Всё-таки классно действуют эти ихние лекарства и уколы, не поспоришь. Главврач нас по очереди быстро осмотрел, а потом хитро так спрашивает:

– Ну что, братцы-кролики, мне докладывают, что вы уже скачете и резвитесь вовсю? Тогда вопрос задам сейчас серьёзный: а не надоело ещё вам у нас в палате лежать?

Тоже мне, спросил! Ну, вообще то немножко уже поднадоело. Я рта открыть не успел, а Сенька уже отвечает со вздохом:

– Мы с Ромкой в игры играем в настольные и телек смотрим. И Юля, то есть Юлия Ивановна, с нами иногда тоже играет, и санитар Костя. И с Венерой связь была уже три раза. Но всё равно немножко скучно. А когда нас отпустят, а?

– Предстоит вам, друзья мои, довольно трудная процедура. Вообще говоря, надо бы чтобы Сенин папа тоже присутствовал, но у него график забитый, он только завтра сможет приехать. В общем, разгребать нам придётся втроём… – врач, не ответив на последний вопрос, что-то проверил в своём планшете.

– Что, опять уколы будут делать? – я уныло так вздыхаю.

– Нет, на этот раз никаких уколов! – Юрий Иванович предельно серьёзен. – Корреспонденты с телевидения приехали, требуют интервью с вами. – Тут он стул поближе подставил, сел перед нами и руки нам на плечи положил. – Это вы привыкли уже, а для землян вы – настоящие герои, понимаете? Первые в мире дети, которые в космосе целых пять месяцев провели! А Рома – так вообще на другой планете родился, представляете, как это всем интересно?

Чувствую, как у меня жаром щёки наливаются.

– Ой, – спрашиваю неуверенно, – это нас по телеку будут показывать? Прям… прям вот в этом что ли? В тапочках?

И руками по своей больничной рубашке провёл. Доктор со стула резко встал, берёт со стола два свёртка:

– Ни в коем случае! Вот ваша одежда, как новая, вычищенная, и все значки на месте, так что переодевайтесь.

С каким же удовольствием я в свой комбез влез! А врач, пока мы переодевались, рассказывает:

– Вы, ребята, главное не сильно волнуйтесь. Я буду рядом, если вдруг устанете, голова закружится или просто нехорошо себя почувствуете – тут же говорите мне, не стесняйтесь, ни на кого внимания не обращайте.

Сенька интересуется:

– Юрий Иванович! Если корреспонденты, значит, нас скоро выпишут? Я правильно догадался?

Неужели и вправду выпишут? Я так обрадовался, что даже подпрыгнул на месте. А главврач к окну подошёл, будто что-то там разглядывает, а сам говорит:

– Вообще-то я бы вас ещё с пару дней подержал в палате для уверенности. Но не слепой, вижу, что уже заскучали. А скука – вещь для здоровья ужасно вредная, особенно в вашем возрасте. Ну и Сенин папа про вас уже спрашивал. Так что завтра за вами приедут, уважаемые мои космонавты! Поедете в Подосиновое, посёлок так называется, где интернат ваш физико-математический.

Мы в две глотки так завопили «ура», что в кабинет даже испуганно забежала молоденькая медсестра Юля:

– Юрий Иванович, у вас всё в порядке?

Юрий Иванович крякнул, а потом и кивает нам с Сенькой укоризненно:

– Если вы, молодые люди, каждый раз будете так громко вопить, это надо специальные заглушки в уши вставлять. Как на вредном производстве. У нас, Юлечка, всё в порядке, это наши юные герои так на известие о завтрашней выписке живо реагируют. Мы пока подготовим приёмную для корреспондентов, а вы Рому и Сеню накормите обедом, пожалуйста. А то интервью – штука трудная, вроде и тяжестей не надо переносить, а семь потов с тебя сойдёт, пока на вопросы будешь отвечать. Я пробовал, я знаю.

То ли в шутку говорит, то ли всерьёз, не пойми. Но главное – нас завтра выписывают! Наконец-то я смогу на Землю своими собственными глазами посмотреть, а не по телеку. А то совсем уже – всё реабилитация да реабилитация. И таблетки с уколами. Съели мы с Сенькой обед – я от тарелки едва оторваться смог! Медсестра Юленька сидит, смотрит на нас, улыбается хитро:

– Я гляжу, тебе, Рома, очень земная еда нравится?

Ещё бы мне не понравилось! Однако отвечаю неторопливо, степенно, по-мужски:

– Просто у нас на Венере такого не бывает.

– На Венере, – Сенька