В конце января 1993 года я осторожно открыл входную дверь читального зала Архивного отдела КГБ РФ на Кузнецком Мосту. Предварительно мне пришлось пройти цепь обязательных мероприятий, а именно: получить письменное согласие вдовы ученого, Раисы Павловны Берг, на ознакомление с его делом, повторить запросы. Наконец дело № 39 612-37 по обвинению Берга Акселя Ивановича в преступлениях, предусмотренных ст. 58–1, б, 58–8, 58–9 и 58–11 УК РСФСР, архивный № 0 172 066, оказалось передо мной[37].

Я до сих пор помню мой разговор с одним из историков в бюро:

— У лица, делом которого вы заинтересовались, целый букет расстрельных статей. Уцелел?

— Ну, если понимать под этим «умер в своей постели», то да. Умер в правительственной больнице на улице Грановского, имея воинское звание «адмирал» и звезду Героя Социалистического Труда.

— А имя Ощепкова вам что-нибудь говорит?

— Да, — отвечаю, — многое.

— Вы радист по образованию?

— Да, закончил факультет радиоэлектроники летательных аппаратов МАИ.

— Я это к тому говорю, что за два стола от вас сидит вдова Ощепкова[38] — пришла просмотреть следственное дело мужа. Можете представиться, познакомиться. А дело, которое вы начали изучать, относится к «делу Тухачевского». Вы знаете, сколько людей тогда по этому делу было арестовано?

— Тысячи…

Хорошо осведомленный немецкий автор Лин фон Паль так рассказывал о фабрикации этого «дела»: ведомство Гейдриха, одного из деятелей СС, «в 1936 году… ловко организовало разоблачение Тухачевского. Операция основывалась на слухах, что Тухачевский собирается в СССР скинуть власть Сталина. Сам Гейдрих в слухи верил мало, но это был чудесный шанс скинуть самого Тухачевского, а зная маниакальный ум Сталина — то и всё высшее военное руководство Страны Советов.

Ослабление противника заинтересовало сразу и Гитлера. Так что своим специалистам Гейдрих поручил составить объемное досье на советского генерала (маршала. — Ю. Е.), состоящее якобы из подлинной переписки Тухачевского с немецкими товарищами. Досье было подсунуто советскому разведчику, который тут же сообщил тем, кому следует.

Ответ Сталина ждать не заставил: в СССР полетели головы, в армии началась великая чистка»[39].

Об аресте Берга ходили легенды. И сам Аксель Иванович в определенной мере способствовал их возникновению. Он не то чтобы откровенно рассказывал о своем прошлом, но частенько на ученых собраниях (все присутствующие с «допусками») проговаривался о своем пребывании в заключении и получалось: тоже ведь сидел…

«Контр-адмирал Берг, бывший контрреволюционер», — представлялся он дамам на праздничных мероприятиях.

Михаил Самойлович Нейман[40] рассказывал, что при встрече с И. В. Сталиным вскоре после освобождения Берг сказал вождю: «Разбитую чашку можно склеить. Но звенеть она уже не будет». Я как-то спросил Берга (уже после смерти Михаила Самойловича), насколько достоверно это сообщение: все-таки имя Сталина рядом! Аксель Иванович пожал плечами: «Ну, Михаил Самойлович переборщил тут с литературной обработкой. Я тогда говорил Сталину: а можно ли мне доверять? Ведь я только что вышел из тюрьмы. Сталин ответил: вас обижают? Не обижают. Тот, кто ваше дело вел, будет наказан…»

Со слов Неймана: на допросах Акселя Ивановича сильно били… Берг «сломался». Попросил лист бумаги, начал писать чистосердечное признание, в котором признавал себя виновным в том, что в течение ряда лет осуществлял шпионскую деятельность в пользу ВМФ Швейцарской Конфедерации. Следователь допрос сразу же закончил, время окончания допроса проставили, побежал по начальству. Не догадался, что Швейцария военно-морского флота не имеет…

Высказывались различные мнения о том, где Акселя Ивановича арестовали. Например, Н. Я. Чернецов, один из создателей первого импульсного радиолокатора, впоследствии — сотрудник «сто восьмого», неоднократно заявлял, что Берга арестовали прямо в его рабочем кабинете, в Адмиралтействе.

В действительности Берга арестовали дома в ночь с 25 на 26 декабря 1937 года в Ленинграде (Песочная улица, д. 5, кв. 31)[41]. Сейчас это улица Профессора Попова, д. 5[42]. Арест осуществлял оперуполномоченный Особого отдела НКВД сержант госбезопасности И. Чистяков. При обыске от домоуправления присутствовал дворник И. В. Муравьев. После обыска «взято для доставления в Управление НКВД: личное удостоверение № 33/1234 на имя Берг А. И.; орден Красной Звезды № 84; книжка ордена Красной Звезды № 84[43]; фотокарточки; 6 журналов иностранных; разная переписка»[44].

При заполнении «анкеты арестованного» в графе «имущественное положение» Берг перечислил свое имущество: «1. Велосипед». Номер был единственным. А в тексте дополнительного постановления: «…принимая во внимание, что инкриминируемым Бергу А. И. составом преступления, соответствующего ст. 58. 7–58. 11 УК РСФСР, предусматривается санкция конфискации имущества, произвести опись имущества, лично принадлежавшего лишенному свободы Бергу А. И.»[45]. В списке: макинтош серый — 1 (ношеный); подтяжки — 2; сапоги русские черно-кремовые — 1…