Итогом охоты стали сорок литров тёмно-красной крови, и ещё немало пролилось на землю. В гиенах её оказалось очень много.

Дома, убрав канистры в глубокую яму под крышкой, подальше от жаркого солнышка, я направился к Сидорову.

— Хвастаться пришёл? — сказал он, ожидая меня у распахнутой калитки, потом отступил в сторону и предложил. — Проходи.

— Я на пять минут, Борис Михайлович, — помотал я головой. — Только сказать про охоту и к себе.

— Зайди, уважь старшего. Чайку с мёдом попьём или вареньем. Хоть и с прошлого года, но нисколько не засахарились.

— Хорошо.

Опять сели на лавку в беседке. Через пару минут из дома вышла женщина немного моложе моего собеседника, в длинном до земли цветастом платье и платке, наброшенном на плечи. В руках несла чайник и поднос с чашками. Расставив посуду на столе, она ушла и вновь вернулась с "розочками", полными светлого мёда и вишнёвого варенья.

— Решил показать свою полезность и продемонстрировать возможности големов? Или решал свои какие-то дела? — спросил у меня глава посёлка.

— Скорее первое.

— А канистры тебе зачем?

— Канистры? А-а, канистры…

— Зачем тебе кровь, Вить? — внезапно спросил он.

Я вздрогнул, на секунду паника ударила по мозгам и тут же схлынула.

"А чего мне бояться? Правда рано или поздно раскроется".

— Для големов, Борисов Михайлович. Можно вопрос?

— Как узнал? — догадался он. — Есть такая штука — восемнадцатикратный бинокль. С его помощью я у тебя грязь под ногами рассмотрел, а не только, как ты сливал кровь из горла тех зверей. Они, твои големы, что — кровь пьют?

— Что?! — поразился я его вопросу. — Бросьте, они же железные. Всё совсем иначе. Кровь, которая течёт в этих тварях, я их гиенами называю, к слову, обладает способностью оживлять любую вещь. Големы могут быть хоть бумажными, хоть стеклянными или даже деревянными, как Буратино. В крови что-то есть такое, чего нет в простых животных и наших людях, так что бояться не стоит за себя и жителей посёлка.

— А там на месте охоты не родятся монстры, вроде того многочлена с ножами, который ползает вокруг твоих машин?

— Его Ползуном зовут и он в меру смышлёный. Не-а, не родятся. К этой крови нужно добавить ещё мою кровь и меня, точнее, моё желание, чтобы родился голем.

— Ты маг, — сказал он.

— Маг, ага. Ха, удивительно слышать такие слова от человека вашего возраста. Вам скорее книги Дюма и рассказы про коммунистов и комсомольцев идут, чем фэнтези, Борис Михайлович, — улыбнулся я.

— Хоббит, Властелин Колец, Сильмариллион, — произнёс он. — Знакомые названия?

Я кивнул.

— Я на них вырос. На них и куче других, Виктор, — усмехнулся он. — И до переноса читал. Так что, кто такие големы и маги крови, я в курсе.

— Понятно. Честно — не поверил бы никогда.

— Проехали, — махнул он рукой, — у каждого должна быть отдушина в жизни, где он может отдохнуть душой. Значит, кровь простых людей тебе не подходит?

— Наверное, подойдёт, но моей, слишком много потребуется для смешивания, а на такие большие кровопускания я не согласен.

— Посёлку голема сделаешь? Если понадобится, то охотники тебе притащат ещё этих гиен, точнее их кровь, — быстро спросил собеседник.

— Они всё равно будут мне подчиняться, Борис Михайлович. Я ещё не проверял их на лояльность прочим командирам. Постараюсь на днях сделать одного и передать вам Дровосека, но временно, конечно, только когда в разъездах буду находиться.

— А что за дровосек?

— Самый первый голем, с которым я в посёлке оказался. Он с кувалдой всё время ходит и иногда со щитом.

— А-а, — слегка скривился глава, — этот. На тебе, боже, что нам негоже?

— Зря наговариваете, Борис Михайлович. Именно он сегодня и прибил тех гиен. Да, Борис Михайлович, не стоит отправлять охотников за этими тварями. Могут не справиться. Я два раза с ними сталкивался и оба раза едва жив остался. Эти твари — они быстрые, и охренеть насколько. Плюс, умеют маскироваться так, что с пятнадцати метров в траве не рассмотреть. Меня спасали только големы, хотя я был всегда при ружье. Не знаю как, но они подкрадываются незаметно вплотную. Не удивлюсь, если у них есть какая-то способность к отводу глаз. Недаром же их кровь столько магии содержит.

— Даже так, — задумчиво произнёс он. — Ясно. Хорошо, я обязательно своих предупрежу о таком.

Чай я так и не попил. Наговорившись и прояснив ситуацию со мной, Борис Михайлович вновь куда-то заторопился и меня спровадил прочь. Единственное что у него удалось выпросить, так это ремонт "буханки". Выставил это как награду за убийство двух опаснейших хищников и за шкуры, которые глава решил снять, узнав, что мех практически не попорчен на одном из хищников. А пока появилось свободное время, и чтобы не испортилась кровь, я занялся созданием нового голема.

Четвёртый голем был необычным. Для начала у него было шесть длинных ног, которые вместо привычной стопы заканчивались четырьмя широкими пальцами. Ноги крепились к основанию, сплетённому из полос и жгутов металла, покрытых стальной чешуёй. Вместе с ногами и основанием высота достигала одного метра тридцати сантиметров. На основание крепился торс с грубым подобием головы и парой очень длинных толстых рук. В каждой конечности я добавил второй локоть и второй большой палец. Торс так же, как и основание был сплетением жгутов и полос под мелкой, в половину ладони стальной чешуёй.

— Будешь Арахнидом, — окрестил я своё новое творение, которое возвышалось над землёй на два с половиной метра.

После Арахнида я занялся Дровосеком, решив подправить ему внешность, чтобы она стала приятнее глазу. А то этот черепок, колесо и прочий хлам неприятно резал взгляд. Двадцати с небольшим литров магического кровавого экстракта хватило на всё, даже на оружие Арахниду, который был вооружен, как и Чаппи длинным копьём с широким наконечником. Отличие было только в противовесе на пятке оружия, так как при длине оружия в три метра во время замаха Арахнид тратил чуть больше времени на борьбу с инерцией, чем хотелось бы.

Закончив вечером своё новое творение и правку старого, я рухнул, как подкошенный на разложенное сиденье джипа, чтобы забыться мёртвым сном.

Утром, прихватив Чаппи и Дровосека, я вновь навестил Сидорова.

— Приветствую, Виктор, как успехи на магическом фронте? — с улыбкой встретил он меня. — Смотрю, у тебя новое приобретение? И ещё один остался на охране замка, весь такой большой и многоногий?

— Смотрю разведка у вас, Борис Михайлович, работает на пять с плюсом, — усмехнулся я.

— Так ты и не скрывал никого, да и какая там разведка, — махнул он рукой пренебрежительно. — Детишки увидели, родителям рассказали, а от тех и ко мне слухи пришли.